Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

собою,

грозя Новугороду: ибо Великий Князь досадовал на многих тамошних

чиновников за их своевольство. Новогородцы отправили к Георгию двух Послов

и хотели, чтобы он выехал из Торжка, отпустив к ним сына; а Великий Князь

требовал, чтобы они выдали ему некоторых знаменитых граждан, и сказал: 'Я

поил коней своих Тверцою: напою и Волховом'. Воспоминая с гордостию, что

сам Андрей Боголюбский не мог их смирить оружием, Новогородцы укрепили

стены свои, заняли войском все важные места на пути к Торжку и чрез новых

Послов ответствовали Георгию: 'Князь! Мы тебе кляняемся; но своих братьев

не выдадим. Дерзнешь ли на кровопролитие? У тебя меч, у нас головы: умрем

за Святую Софию'. Георгий смягчился; вступили в переговоры, и шурин его,

Михаил Черниговский, поехал княжить в Новгород.

[1225 г.] Правление сего Князя было мирно и счастливо. 'Вся область

наша, - говорит Летописец Новогородский, - благословляла свой жребий, не

чувствуя никакой тягости'. Георгий вышел из Торжка, захватив казну

Новогородскую и достояние многих честных людей: Михаил, провождаемый

знаменитыми чиновниками, ездил в Владимир и согласил Георгия возвратить

сию незаконную добычу. Народ любил Князя; но Михаил считал себя пришельцем

в северной России. Выехав из Чернигова в то время, когда Татары

приближались к Днепру, он стремился душою к своей отчизне, где снова

царствовали тишина и безопасность. Напрасно усердные Новогородцы

доказывали ему, что Князь, любимый народом, не может с покойною совестию

оставить его: Михаил на Дворе Ярослава простился с ними, сказав им, что

Чернигов и Новгород должны быть как бы единою землею, а жители братьями и

друзьями; что свободная торговля и гостеприимство свяжут их узами общих

выгод и благоденствия. Нередко задерживая у себя Князей ненавистных,

Новогородцы давали волю добрым жить с ними, или, говоря тогдашним языком,

поклониться Святой Софии:

изъявили благодарность Михаилу, отпустили его с великою честию и

послали за Ярославом-Феодором.

[1226 г.] В то время Литовцы, числом до 7000, ворвались в наши пределы;

грабили область Торопецкую, Новогородскую, Смоленскую, Полоцкую; убивали

купцов и пленяли земледельцев. Летописцы говорят, что сии разбойники

никогда еще не причиняли столь великого зла Государству Российскому.

Ярослав, предводительствуя своею дружиною Княжескою, соединился с Давидом

Мстиславичем Торопецким, с братом его, Владимиром Псковским, и настиг

неприятеля близ Усвята; положил на месте 2000 Литовцев, взял в плен их

Князей, освободил всех наших пленников. Князь Давид и любимый Меченосец

Ярославов находились в числе убитых Россиян.

Новогородцы не были в сражении: доходили только до Русы и возвратились.

Однако ж Ярослав, приехав к ним и выслушав их оправдание, не изъявил ни

малейшего гнева; а в следующий год [1227] ходил с войском в северную,

отдаленную часть Финляндии, где никогда еще не бывали Россияне; не

обогатился в сей бедной стране ни серебром, ни золотом, но отнял у многих

жителей самое драгоценнейшее благо:

отечество и вольность. Новогородцы взяли столько пленников, что не

могли всех увести с собою: некоторых бесчеловечно умертвили, других

отпустили домой. - Ярослав в сей же год отличился делом гораздо

полезнейшим для человечества:

отправил Священников в Корельскую землю и, не употребив никаких мер

насильственных, крестил большую часть жителей, уже давно подданных

Новагорода и расположенных добровольно к принятию Христианства. Представив

действие благоразумного усердия к Вере, не скроем и несчастных заблуждений

суеверия: в то время, как наши церковные учители проповедывали Корелам

Бога истинного и человеколюбивого, ослепленные Новогородцы сожгли четырех

мнимых волшебников на Дворе Ярослава. К чести Духовенства и тогдашнего

Новогородского Архиепископа Антония - который в 1225 году возвратился из

Перемышля Галицкого - заметим, что в сем жалостном безумии действовал один

народ, без всякого внушения со стороны Церковных Пастырей.

[1228 г.] Россияне думали, что, грозно опустошив Финляндию, они уже на

долгое время будут с сей стороны покойны; но месть дает силы. Лишенные

отцев, братьев, детей и пылая справедливою злобою, Финляндцы разорили

селения вокруг Олонца и сразились с Посадником Ладожским. Их было около

двух тысяч. Ночь прекратила битву. Напрасно предлагав мир, они умертвили

всех пленников, бросили лодки свои и бежали в густые леса, где Ижеряне и

Корелы истребили их всех до одного человека. Между тем Ярослав, не имев