Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

попасть за стекло. Он считал это

решающим фактором того, что олли не удалось разбить зеркало.

- Очень плохо, - сказал он. - может быть, тебе даже понравился бы

этот союзник. Между прочим, это был не тот, что приходил за день до этого

- второй был очень сродни тебе.

- Нет ли у тебя самого каких-нибудь олли, дон Хуан? - спросил я.

- Как ты знаешь, у меня есть союзники моего благодетеля, - сказал он.

- я не могу сказать, что у меня по отношению к ним те же чувства, какие

были у моего благодетеля. Он был тихим, но очень страстным человеком,

который щедро раздавал все, даже свою энергию, он любил олли. Для него не

трудно было позволить олли воспользоваться его энергией и

материализоваться. Среди них есть, в частности, олли, который может

принимать гротескную человеческую форму.

Дон Хуан сказал, что, поскольку он беспристрастен по отношению к

олли, он никогда не дал мне почувствовать их настоящего вкуса, как это

делал для него его благодетель, пока он еще поправлялся от раны в грудь.

Все это началось с мысли, что его благодетель - странный человек. Едва

избежав тисков мелочного тирана, дон Хуан подумал, что попал в другую

ловушку. Его намерением было подождать несколько дней, восстанавливая

силы, и убежать, когда старика не будет дома.

Но старик, очевидно, прочел его мысли. Однажды он стал шептать ему в

тоне секрета, что дон Хуан должен скорее поправляться, чтобы они оба могли

скрыться от его поработителя и мучителя. Затем, сотрясаемый страхом и

немощью, старик открыл дверь, и чудовищный человек с рыбообразным лицом

вошел в комнату, как если бы он подслушивал под дверью. Он был

серозеленый, имел один немигающий глаз и был огромен, как дверь.

Дон Хуан сказал, что он был так поражен и напуган, что сдался: ему

потребовались годы, чтобы освободиться от проклятия этого страха.

7. ТОЧКА СБОРКИ

После моей схватки с олли дон Хуан прервал на несколько месяцев свои

объяснения мастерства управления сознанием. Однажды он возобновил их.

Странное событие послужило этому началом.

Дон Хуан был в северной мексике. Время клонилось к вечеру. Я только

что прибыл в дом, который он содержал там, и он тотчас же перевел меня в

состояние повышенного сознания. Я мгновенно припомнил, что дон Хуан всегда

прибегает к Соноре, как к средству омоложения. Он объяснил, что нагваль,

являясь вождем со страшной ответственностью, должен иметь физическую точку

отсчета - место, где имеются благоприятные стечения энергий. Сонорская

пустыня была для него таким местом.

Входя в состояние повышенного сознания, я заметил, что кто-то еще

скрывается в полутьме дома. Я спросил дона Хуана, не Хенаро ли здесь. Он

ответил, что он один, а то, что я заметил - это один из его олли,

стерегущий дом.

Затем дон Хуан сделал странный жест: он изменил свое лицо, как если

бы был удивлен или напуган - и мгновенно пугающая форма странного человека

появилась в двери комнаты, где мы находились. Присутствие странного

человека так напугало меня, что я почувствовал головокружение, и до того,

как я сумел оправиться от испуга, этот человек набросился на меня с

холодной жестокостью. Когда он схватил меня за предплечья, я почувствовал

рывок, подобный разряду электрического тока.

Я лишился дара речи, охваченный невыразимым ужасом. Дон Хуан улыбался

мне. Я мычал и ворчал, пытаясь позвать на помощь, когда почувствовал еще

более сильный удар.

Этот человек усиливал свой захват, пытаясь повалить меня спиной на

пол. Дон Хуан без поспешности в голосе скомандовал мне собраться и, не

борясь со своим страхом, катиться вместе с ним: "бойся не устрашаясь", -

сказал он, подошел ко мне и, не вмешиваясь в мою борьбу, прошептал, что я

должен все свое сосредоточение обратить на серединную точку тела.

В течение многих лет он настаивал, чтобы я измерил с точностью до

миллиметра свое тело и нашел его среднюю точку, как по длине, так и по

ширине. Он всегда говорил, что такая точка - истинный центр нашей энергии.

Как только я сосредоточил свое внимание на этой точке, человек

отпустил меня. В этот момент я осознал, что то, что я считал человеком,

было чем-то, лишь похожим на человека. В тот момент, когда он потерял свой

человеческий облик, олли стал аморфной каплей непрозрачного света. Она

удалялась. Я шел за ней, движимый большой силой, которая заставляла меня

следовать за этим непрозрачным светом.

Дон Хуан остановил меня. Он мягко вывел меня в сени своего дома и

заставил сесть на устойчивый ящик, который служил скамейкой.