были экспертами в искусстве
следопыта.
Дон Хуан сказал, что последующие столетия порабощения создали для
этих новых видящих идеальные условия для совершенствования их мастерства.
Как это ни странно, но именно предельная суровость и принуждения того
периода дали им толчок для совершенствования их новых принципов. И
благодаря тому факту, что они никогда не популяризировали свою
деятельность, они были оставлены в покое при картографировании своих
находок.
- Было ли много новых видящих во времена конкисты? - спросил я.
- Вначале было много, но к концу только горстка. Остальные были
истреблены.
- А что в наши дни, дон Хуан? - спросил я.
- Сейчас их немного, они повсюду рассеяны, понимаешь?
- Знаешь ли ты их? - спросил я.
- На такой вопрос труднее всего ответить, - сказал он. - есть
некоторые, кого мы знаем очень хорошо, но они не совсем такие, как мы,
поскольку сосредоточились на других специфических аспектах знания, таких
как танец, лечение, заклинание, а не на том, что рекомендуют новые видящие
- искусстве следопыта, сновидения и намерения.
Те же, кто подобны нам, не пересекаются с нами. Видящие, жившие в
период конкисты, установили это правило для того, чтобы избежать
истребления в столкновении с испанцами. Каждый из тех видящих основал свою
линию, но не все из них имеют последователей, так что линий не много.
- Знаешь ли ты какую-либо, которая была бы точно как наша? - спросил
я.- Несколько, - ответил он лаконично.
Я попросил его тогда дать мне об этом всю информацию, какую он может,
поскольку я жизненно заинтересован в этом вопросе: для меня чрезвычайно
важно узнать имена и адреса с целью убеждения и подтверждения. Дон Хуан,
очевидно, не хотел угодить мне.
- Новые видящие прошли через такое подтверждение, - сказал он. -
половина из них оставила свои кости в камере подтверждения, так что теперь
они вольные птицы. Оставим это. Все, о чем мы можем говорить, это наша
линия: об этом и ты и я можем говорить сколько душе угодно.
Он объяснил, что линии видящих начались в одно время и одинаковым
образом: примерно в конце XY1 века каждый из нагвалей намеренно изолировал
себя и свою группу видящих от каких-либо открытых контактов с другими
видящими. Следствием этого жесткого разделения, как сказал он, было
формирование индивидуальных линий. Наша линия, сказал он, состоит из 14
нагвалей и 126 видящих. Некоторые из этих 14 нагвалей имели с собой не
более 7 видящих, другие-11, а некоторые до 15.
Он сказал мне, что его учителем, или "благодетелем", как он называл
его, был нагваль Элиас. Я спросил его, знает ли он имена всех 14 нагвалей.
Он назвал и пронумеровал их мне так, что я узнал кто они. Он сказал мне
также, что лично знал 15 видящих, которые входили в партию его
благодетеля, и знал учителя своего благодетеля нагваля Элиаса, а также 11
видящих из его партии.
Дон Хуан заверил меня, что наша линия совершенно исключительная,
поскольку она подверглась в 1723 году принципиальному изменению в
результате внешнего влияния, которое воздействовало на нее и неумолимо
изменило путь.
Он не хотел в тот момент обсуждать само это событие, он сказал, что с
тех пор отсчитывается новое начало, и 8 нагвалей, которые с тех пор
продолжили эту линию, считаются внутренне отличными от тех шести, которые
им предшествовали.
У дона Хуана на следующий день были, видимо свои дела, так что я не
видел его до полудня. Тем временем в город пришли трое из его учеников:
Паблито, Нестор и ла Горда. Они занимались покупкой инструментов и
материалов для плотницкой деятельности Паблито. Я сопровождал их и помог
завешить все поручения. Затем все мы возвратились в пансионат.
Мы все четверо сидели кружком, разговаривая, когда в комнату вошел
дон Хуан.
Он объявил нам, что все мы отправимся после обеда, а пока мы
собираемся поесть. У него есть кое-что, о чем ему надо поговорить со мной
наедине. Он хотел, чтобы мы оба прогулялись вокруг главной площади, а
затем все мы встретимся в ресторане.
Паблито и Нестор встали и сказали, что у них есть еще некоторые
поручения, которые они должны выполнить до встречи с нами, а ла Горда
казалась раздосадованной.
- О чем вы собираетесь говорить? - выпалила она, но быстро поняла
свою ошибку и захихикала.
Дон Хуан взглянул на нее как-то странно, но не сказал ничего.
Воодушевленная его молчанием, ла Горда предложила, чтобы мы взяли ее с
собой. Она уверила, что нисколько нам не помешает.
- Я уверен, что ты не помешаешь нам, - сказал ей дон Хуан, - но я
просто не хочу, чтобы ты слышала