Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

что-либо из того, что я должен сказать

ему.

Гнев ла Горды был очевиден. Она покраснела, а когда мы выходили из

комнаты, все ее лицо потемнело от тревоги и напряжения, мгновенно

исказившись. Рот ее открылся, губы пересохли.

Настроение ла Горды меня очень встревожило: я чувствовал себя

неудобно. Я не сказал ничего, но дон Хуан, очевидно, заметил мое

состояние.

- Ты должен благодарить ла Горду день и ночь, - сказал он неожиданно.

- она помогает тебе разрушить чувство собственной важности. В твоей жизни

она является мелочным тираном, но ты до сих пор не понял этого.

Мы прогуливались вокруг площади пока не исчезла вся моя нервозность.

Затем опять сели на его любимую скамейку.

Древние видящие были, в действительности, очень счастливыми, - начал

дон Хуан, поскольку у них было достаточно времени для изучения

замечательных вещей. Позволь мне сказать тебе: они знали чудеса, которых

мы сейчас не можем даже вообразить.

- Кто научил их всему этому? - спросил я.

- Они всему научились сами по себе, через видение. Большинство вещей,

которые мы имеем на своей линии, происходят от них. Новые видящие

исправили ошибки древних, но основа того, что мы знаем и делаем, восходит

ко временам толтеков.

- Древние видяшие выяснили, - продолжал он, - что лучшим способом

обучения их знанию будет заставить своих учеников переместиться на левую

сторону в состояние повышенного сознания. Реальное обучение происходит

именно там.

- Древним видящим в качестве учеников давались очень юные дети, -

продолжал дон Хуан, - так что они не знали никакой другой жизни. Эти дети,

в свою очередь, когда вырастали, брали в ученики других детей. Вообрази

себе все, что они могли открыть в своих смещениях налево и направо за века

подобного сосредоточения.

Я отметил, насколько расстраивающими для меня являются эти смещения.

Он сказал, что его опыт был подобен моему. Его благодетель нагваль Хулиан

создал в нем глубокое расщепление, заставляя его переходить от одного

сознания к другому. Он сказал, что ясность и свобода, которые он переживал

в состоянии повышенного сознания, находились в полном контрасте с

рациональностью, незащищенностью, гневом и страхом его нормального

состояния.

Древние видящие обычно создавали эту полярность для достижения своих

собственных целей: этим способом они заставляли своих учеников достичь

того сосредоточения, которое необходимо для изучения техники колдовства.

Однако новые видящие, как он сказал, используют это, чтобы привести

своих учеников к убеждению, что в человеке есть нереализованные

возможности.

- Наибольшее достижение новых видящих, - сказал дон Хуан, - лежит в

их объяснении тайны сознания. Они сконденсировали это в некоторые

концепции и действия, которым обучаются ученики, когда находятся в

состоянии повышенного сознания. Он сказал, что ценностью метода обучения

новых видящих является то, что в нем используется одно преимущество: никто

не может вспомнить ничего из того, что случилось с ним в состоянии

повышенного сознания. Эта неспособность вспомнить создает почти

непреодолимый барьер для воинов, которые должны вспомнить все это

обучение, если они хотят продолжать этот путь. Только после многих лет

борьбы и дисциплины воины могут вспомнить свое обучение. Благодаря этому

усваиваются те понятия и процедуры, которым их обучали, и они приобретают

ту силу, которую намеревались вложить в это новые видящие.

2. МЕЛОЧНЫЕ ТИРАНЫ

Дон Хуан не обсуждал со мной больше искусства овладения сознанием,

пока не прошло несколько месяцев. В то время мы находились в доме, где

жила партия нагваля.

- Пойдем погуляем, - сказал дон Хуан, положив мне на плечо свою руку.

- или, еще лучше, пойдем к городской площади, где много народа, сядем и

поговорим.

Я удивился, что он заговорил со мной, поскольку был в доме уже два

дня, а он не сказал мне ничего, кроме "здравствуй".

Пока мы с доном Хуаном выходили из дома, ла Горда перехватила нас и

потребовала, чтобы мы взяли ее с собой. Казалось, она решилась не слушать

возражений. Дон Хуан очень сурово сказал ей, что ему нужно обсудить со

мной кое-что наедине.

- Вы собираетесь говорить обо мне, - сказала ла Горда, а ее тон и

жесты выдавали подозрение и досаду.

- Ты права, - ответил дон Хуан сухо. Он прошел мимо нее, даже не

взглянув. Я последовал за ним, и мы шли в молчании до городской площади.

Когда мы сели, я спросил, что же такое мы можем обсуждать в отношении ла

Горды. Я все еще чувствовал смятение от ее угрожающего взгляда, который