бы голову этого создания вообразить на месте Москвы,
щупальцы его дотянулись бы до моря. Они передвигаются с
захватывающей дух быстротой, обладают даром речи и немалой
хитростью. Происхождение их сложно и двойственно. Каждый род
уицраоров появился на свет как плод сочетания каросс, то есть
локальных, национальных проявлений Лилит, 'Всенародной
Афродиты' человечества, с демиургами сверхнародов. В
большинстве метакультур эти существа были порождены по воле
демиургов как защитники сверхнарода от внешних врагов. Впервые
они появились в метакультуре Вавилонии: ее демиург попытался
это свое порождение противопоставить воинствующим эгрегорам
Египта и Мидии, грозившим самому существованию вавилонского
сверхнарода. Но кароссы несут в себе проклятое семя Гагтунгра,
в глубокой древности заброшенное им в эфирную плоть Лилит,
отдельными национально-культурными выражениями которой они
являются. И семя Гагтунгра предопределило то, что первый же
уицраор, сначала выполняя волю демиурга, вскоре затем
переродился в трансфизического носителя великодержавной
государственности Вавилона. Его агрессивность толкнула
демиургов других сверхнародов на крайние меры защиты своих
стран в Энрофе против завоевателя. Меры эти состояли в
порождении ими подобных же существ, способных оказать
сопротивление Вавилонскому уицраору. Таким образом, эти
чудовища появились в Иранской и Еврейской метакультурах, а
затем и во всех остальных.
Размножение этих крайне агрессивных и глубоко несчастных
существ происходит путем, напоминающим почкование. Пола они
лишены. Каждое детище становится тотчас смертельным врагом
своего родителя и потенциальным его убийцей. Так возникли в
метакультурах как бы династии уицраоров, преемственно
наследующих друг другу после того, как умерщвлен родитель и
пожрано его сердце. В большинстве метакультур существует
одновременно лишь один уицраор либо один уицраор-родитель и
одно или несколько его детищ, ведущих с отцом отчаянную борьбу.
Борьба и уничтожение уицраорами друг друга - одно из самых
чудовищных зрелищ метаистории.
На протяжении исторического существования России сменилось
три царствовавших уицраора, но у каждого из них раньше, чем он
погибал, появлялись сперва детища, которых ему удавалось
пожрать самому. В метакультуре же Северо-Запада создалось иное
положение: там были и есть одновременно несколько династий
уицраоров, и это обстоятельство породило громадные исторические
последствия для всего мира, так как наличие нескольких подобных
династий препятствовало и препятствует объединению
Северо-западного сверхнарода в единое целое. Оно же явилось
предпосылкой ко всем великим европейским войнам, а также к
обеим мировым.
Уицраоры обитают в пустынном мире, похожем на горячую
тундру; он распадается на отдельные зоны соответственно
границам метакультур. Каждый уицраор может быть вхож не только
в соседние зоны (конечно, только победив соседних уицраоров),
но и в шрастры: туда он вползает, как туманная гора. Игвы и
раругги трепещут, слыша его голос, как перед властелином и
деспотом, но вместе с тем видят в нем великого защитника и
против других шрастров, и против сил Света. Как без него
боролись бы они с воинствами синклитов и с самим демиургом? -
Именно различные коллизии борьбы уицраоров между собой, а также
каждого из них - с демиургом и синклитом данной метакультуры -
вот, в значительной степени, трансфизическая сторона того
процесса, который мы воспринимаем как политический и
исторический.
Уицраоры видят Энроф смутно, людей и наш ландшафт -
туманно и искаженно, но любят наш мир горячей, неутолимой
страстью. Они хотели бы воплотиться здесь - и не могут.
Гагтунгра видят воочию и трепещут перед ним, как рабы. Великих
игв они считают, в своей ограниченности, лишь исполнителями
своей воли; в действительности великий игва видит выше и
глубже, чем они, знает больше и стремится использовать
алчность, воинственность и мощь уицраоров в интересах
античеловечества.
Что же поддерживает жизненные силы уицраоров? Механизм
этого процесса весьма не прост. Уицраор излучает в гигантских
количествах своеобразную психическую энергию, проникающую в
Энроф.