поток инспирации встал княжеский
дружинник, гениальный поэт, то есть поэт, 'одержимый' даймоном.
Былины же киевского и новгородского циклов позволяют
почувствовать, как становился под этот поток человек массы,
безымянный создатель низового искусства, фольклора. Скажут:
элементарность, грубость былин - о какой духовной инспирации
можно тут разговаривать? - Но какими же вообще качествами, если
не этими, отличается творение масс от творения
высококультурного мастера? Простоватость, примитивность
былинной поэзии нисколько не опровергают факта инспирации, они
только указывают на то, что, ослабленная и замутненная, она все
же проникала в плотные пласты массовой психологии.
Она начинала постепенно окрашивать в своеобразные тона и
те искусства, которые оказались наиболее связанными с мифом
христианства. Это можно проследить в иконе и фреске - киевских,
суздальских и особенно новгородских. Иконописные образы
новгородской школы поражают иногда бурной динамикой и такой
смелой, почти современной остротой, какие были совершенно
чужды, даже враждебны византийской традиции с ее статуарностью.
К сожалению, в этой книге я располагаю возможностью только
намечать ряды специальных тем, требующих разработки. По
нескольку таких тем заложено в любой из этих глав, и мне
остается только сожалеть о краткости оставшегося мне отрезка
жизни. И в то время, как национальная духовная интуиция во
многих других метакультурах выражала свое знание о бытии
затомисов преимущественно на языке легенд, Россия начинает
выражать духовное знание о своем небесном прообразе и двойнике
- России Небесной - на языке другого искусства: зодчества. С XI
до XVIII века все очаги русской духовной и особенно религиозной
жизни с поражающей нас последовательностью стремятся к
развитию, совершенствованию и повторению одного и того же
образа. Это - архитектурный ансамбль, осью которого является
белый кристалл - белый собор с золотыми куполами и
столпообразной колокольней, вокруг него - сонм часовенок и
малых церквей, часто многоцветных, но почти всегда златоглавых;
далее - палаты, службы и жилые хоромы и, наконец, кольцо
могучих защитных стен с башнями. У их подножия - излучина реки.
Этот мотив возникает над Днепром в начале XI столетия,
сейчас же повторяется над Волховом, а затем варианты его
начинают множиться: во Пскове, Смоленске, Владимире,
Переяславле, Чернигове, Ростове, Коломне, Нижнем Новгороде,
Устюге, в Троице-Сергиеве, в больших и малых городах и совсем
без городов, во множестве монастырей и кремлей; в следующие
эпохи он достигнет своего апофеоза в Кремле Московском.
Над этим стоит задуматься. Вряд ли увенчалась бы успехом
попытка исчерпывающе объяснить это явление одними соображениями
военно-политическими, техническими, даже общекультурными.
Другие страны, расположенные в сходных географических условиях,
в эпоху тех же феодальных отношений и, если можно так
выразиться, в схожих религиозных климатах, создали, однако,
совсем другие художественно-мистические символы, другие
эстетические образцы и, в частности, архитектурные каноны.
Архитектурный ансамбль вообще далеко не везде перерос в
первенствующий символ, в синтетическое отражение трансмифа, в
каменное подобие 'Града взыскуемого'. В такой символ он перерос
в Египте и Вавилоне, в Индии и некоторых странах буддизма, в
Афинах, но этого не случилось ни в Иране, ни в Японии, ни в
североиндейской культуре, и даже о таковом значении
средневековых аббатств можно говорить только с натяжкой.
Очевидно, мы имеем здесь дело с фактором иррациональным, может
быть с духовным вкусом сверхнарода. Корни же духовного вкуса
уходят в неисследимые его глубины, к закономерностям, связующим
сверхнарод с надстоящей над ним второй реальностью.
А между тем эпоха, когда кристаллизовался этот образ,
становилась от поколения к поколению все менее благоприятной.
Если бы мы попытались перенести на миры иной
материальности аналогию трех основных состояний материи в нашем
слое - понятия твердого, жидкого и газообразного, то убедились
бы, что в метаисторической картине Киевской Руси состояние
восточнославянского эгрегора можно было бы уподобить
простертому над страной разреженному