туману, едва начинающему
приобретать смутные контуры. Смерчеобразные завихрения Велги то
и дело разрывали это образование в различных его частях, а
натиск половецкого, литовского и польского эгрегоров постоянно
менял его очертания, вызывая смятение во всем его существе и
отрывы отдельных частей, начинавших жить ущербной, призрачно
самостоятельной жизнью.
Это было слабое существо, не способное оказать
эффективного сопротивления ни Велге, ни эгрегорам степных
племен.
В XIII веке на изнемогавшего русского эгрегора Гагтунгром
направляется темноэфирный гигант-чудовище: воинствующий уицраор
монгольского племенного массива. Я не знаю, роковой ли ошибкой
демиурга Дальнего Востока или другими причинами он был
порожден, но рост его был фантастически быстр, а алчность
неутолима. Жертвой этого существа сделалась сама монгольская
метакультура, слишком юная, с едва еще возникавшим синклитом, а
теперь втягиваемая в воронку метаисторических замыслов
противобога. Демонический разум теперь играл в беспроигрышную
игру: русская метакультура либо рухнула бы под напором более
сильного врага, либо Яросвет оказался бы вынужден
противопоставить уицраору Монголии подобное же чудовище, дабы
оградить само физическое существование русского народа. Это -
первый могучий удар, обрушиваемый на Русь Гагтунгром, и это -
то самое метаисторическое событие, которое стоит за первой
великой катастрофой нашей истории: нашествием татар.
Можно по-разному оценивать - и историки по-разному
оценивают размеры социально-политического, культурного и
нравственного урона, нанесенного России татарским игом.
Рассматривая же события под метаисторическим углом, мы можем
дополнить положения исторической науки лишь следующим
указанием: воздействие сил Велги, столь бурно проявлявшееся в
княжеских усобицах, расчистило путь для другой, более
могущественной силы, причем обе эти группы сил являлись, в
конечном счете, проявлением воли одной и той же инфрафизической
инстанции. То, что расшатала Велга, должен был сокрушить
монгольский уицраор; если же это не удалось бы до конца и ему -
осталось бы в запасе другое орудие, которое должно было
развернуть свою деятельность в другие времена и другими
методами: черное ядро в существе будущего русского уицраора.
Действительно: под ударами монгольского чудовища русский
эгрегор был смят, полурастерзан на клочья, едва сохранявшие в
себе жизнь и способность к будущему воссоединению. Кароссе
Дингре был нанесен ущерб, который - если бы речь шла о
существах физического плана - можно было бы сравнить с
истеканием кровью. Сам Яросвет был побежден в бою с монгольским
гигантом на границах Святой России; юному, еще не окрепшему и
малочисленному синклиту едва удалось спасти от разрушения лишь
сокровеннейшие святилища своей небесной страны.
Спасаемая демиургом, Навна была удалена из опустошаемой
южной области Святой России в недоступные девственные земли,
соответствующие дремучим северным лесам в Энрофе. Туманные
сгущения израненного, полуразорванного эгрегора облекали
нищенским рубищем ее новое средоточие. Напор врага не
ослабевал: насытившаяся Велга уползла в свою Гашшарву, но
монгольский уицраор то и дело проносился, подобно урагану, по
небесной стране, гася огни, иссушая метаэфирные источники, а в
России земной разметывая ту живую материальную субстанцию
сверхнарода, из которой образуются эфирные тела всех отдельных
членов его и без которой невозможна жизнь в Энрофе не только
народа, но и отдельного человека. Становилось ясным, что
выполнение задач, ради которых светлая диада приняла эфирное
воплощение, неосуществимо до тех пор, пока Дингра не воссоздаст
народную плоть; пока сильнейшему орудию Гагтунгра не
противопоставлен противник в том же плане бытия:
могущественный, полновластный демон государственности. Перед
демиургом сверхнарода встал выбор: либо создание
левиафана-государства в Энрофе и допущение, следовательно,
возникновения российского шрастра, населенного игвами; либо
отказ от выполнения своей миссии на земле. Он избрал первое.
Очевидно, демиургу, еще не отграничивавшему идеального
народоустройства как отдаленного долженствования от государства
как