ОШО

Пустая лодка. Беседы по высказываниям Чжуан Цзы (Ч

темной улице, вы начинаете насвистывать.

Почему? Как это насвистывание может придать вам смелости? Каким

образом это насвистывание может вам помочь? Просто, слушая его,

вы чувствуете, что вы не один, кто-то насвистывает. Так создана

иллюзия присутствия кого-то еще!

После первой недели вы начнете говорить вслух, потому что тогда

вы сможете также и слушать. Вы не один, вы говорите и вы

слушаете, как если бы кто-то другой разговаривал с вами. К

третьей неделе вы начнете сами себе отвечать. Вы будете не

только разговаривать, вы будете еще и отвечать -- вы разделены.

Теперь вас двое; тот, кто спрашивает, и тот, кто отвечает.

Теперь наличествует диалог -- вы полностью сошли с ума.

Один человек спросил психиатра: 'Я очень обеспокоен тем, что

часто разговариваю сам с собой. Что мне делать? Не могли бы вы

мне помочь?'

'Тут нет причин для беспокойства, -- утешил его психиатр. -- Все

разговаривают сами с собой, в этом нет ничего такого. Вот когда

вы начнете сами себе отвечать, тогда приходите ко мне, тогда я

смогу быть вам полезен'.

Но разница лишь в процентном отношении; она не в качественная, а

только количественная. Если вы начинаете говорить сами с собой,

рано или поздно вы также начнете и отвечать, потому что разве

возможно всегда ограничиваться только монологом? Нужен ответ,

нужен собеседник, иначе вы чувствуете себя глупо. И на третьей

неделе вы начинаете отвечать -- вы сошли с ума.

Этот мир, мир действия, бизнеса и занятости, спасает вас от

сумасшедшего дома. Если вы заняты, ваша деятельность, ваша

энергия направлена вовне; тогда вам не нужно заботиться о том,

что внутри, о внутреннем мире, вы можете о нем позабыть.

Человек, познавший Дао -- не активен -- остается лишь основная

деятельность, самое существенное. О Чжуан Цзы рассказывают, что,

если он мог стоять, он не шел, если он мог сидеть, он не стоял,

если он мог прилечь, он не сидел. Существенное, самое основное,

лишь то, что он обязательно должен был сделать, он делал, потому

что в такой деятельности нет безумия.

Вы же делаете несущественное, вы всегда, вы постоянно

занимаетесь несущественным. Оглянитесь на вашу деятельность:

девяносто девять процентов ее несущественны. Вы можете отбросить

их, вы можете сохранить уйму энергии, вы можете освободить массу

времени. Но вы ж не можете их отбросить, потому что вы боитесь,

вы напуганы сами собой. Если нет радио, нет телевидения, нет

газет, не с кем поговорить, то чем же вам заняться?

Как-то раз умер один священник. Конечно, он с самого начала был

уверен, что попадет в Рай, на небеса. Он прибыл туда, и все было

прекрасно. Дом, в который он попал, был просто великолепен, это

был самый восхитительный дом из всех, о которых он только мог

мечтать. В тот миг, как у него появлялось желание, немедленно

возникал слуга. Если он был голоден, слуга держал в руках поднос

с едою, самой изысканной из той, что он когда-либо пробовал.

Если он испытывал жажду, то еще до того, как его желание

формировалось в мысль, пока оно все еще было чувством, появлялся

человек с напитками.

Так это и продолжалось, и он был очень счастлив два или три дня,

а потом он начал ощущать беспокойство, потому что человеку

необходимо что-нибудь делать, вы не можете просто сидеть в

кресле. Только человек Дао может вот так сидеть в кресле и

сидеть, сидеть, сидеть... Вы этого не можете.

Священник забеспокоился. Два-три дня выходных, небольшой отдых

-- это нормально. При жизни он был так активен -- множество

публичных служб, миссии, церкви, проповеди; он был настолько

вовлечен в дела общины и паствы, что теперь он с удовольствием

отдыхал. Но сколько ж можно отдыхать? Отдыхать хорошо до тех

пор, пока, рано или поздно, выходные не закончатся, и тогда вы

возвращаетесь в мир, в свой привычный круг деятельности. Он стал

беспокоен, начал чувствовать какое-то неудобство.

Вдруг появился слуга и спросил: 'Чего ты хочешь? Это твое

чувство -- не потребность, ты не голоден, не испытываешь жажду,

ты просто неспокоен. Так что же мне сделать?'

'Я не могу всегда сидеть здесь, не могу же я сидеть вечно, я

хочу чем-нибудь заняться', -- объяснил священник.

'Это невозможно... -- возразил слуга. -- Все твои желания здесь

будут нами исполнены, что за нужда тебе что-то делать? Это ни к

чему, и поэтому такое тут не предусмотрено'.

Священник обеспокоился еще больше и воскликнул: 'Да что же это

за Рай такой?'

'Какой Рай? Какой еще Рай? С чего ты взял, что это Рай? --

удивился слуга. -- Это -- Ад.