Мне говорили о другом рабби, сын которого собрался жениться, и
он разослал друзьям приглашения на свадьбу, написав в них: 'Мой
сын будет жениться в Иерусалиме тогда-то и тогда-то, но если
Мессия к тому еще времени не придет, то свадьба состоится здесь,
в этой деревне Корца'. Кто знает, пока наступит день свадьбы,
Мессия может уже и придти. Тогда мы будем не здесь, мы будем в
Иерусалиме, празднуя. Так что если он до свадьбы еще подойдет,
то только тогда она состоится здесь, в этой деревне; иначе же
она будет в Иерусалиме.
Они ждали и ждали, мечтая и надеясь. Умы всех евреев были
захвачены навязчивой идеей о грядущем Мессии. Но когда бы Мессия
ни приходил, они немедленно отвергали его. Поймите это! Так
функционирует ум: вы живете в ожидании блаженства, экстаза, но
когда они приходят, вы отрицаете их, вы от них отворачиваетесь.
Ум может жить в будущем, но не может жить в настоящем. В
настоящем вы можете лишь надеяться и желать. Так вы порождаете
страдание. Если вы начинаете жить в этот самый момент, в 'здесь
и сейчас'(here-and-now), то страдание исчезает.
Но как это соотносится с эго? Эго -- это накопленное из
прошлого. Все то, что вы узнали, пережили, прочитали, все, что
только ни случалось с вами в прошлом, все это целиком накоплено
в нем. Все прошлое -- это эго, это вы.
Прошлое может отражаться в будущее -- будущее это ничто иное,
как продолженное прошлое -- но прошлое не в силах оказаться
лицом к лицу с настоящим. Настоящее -- совершенно иное, оно
имеет качество пребывания 'здесь и сейчас'. Прошлое всегда
мертво, настоящее -- это жизнь, это сам источник всего живого.
Прошлое не может предстать лицом к лицу с настоящим, поэтому оно
устремляется в будущее, но и то, и другое -- и прошлое, и
будущее -- мертвы, и то, и другое -- не существуют. Настоящее --
это жизнь; будущее не может столкнуться с настоящим, так же как
и прошлое не может столкнуться с настоящим. И ваше эго, ваше
'некто', -- это ваше прошлое. Пока вы не станете пусты, вы не
сможете быть 'здесь', и пока вы не будете 'здесь', вы не сможете
быть живым.
Как можете вы познать блаженство жизни? Каждую секунду оно
изливается на вас, и вы проходите мимо него.
Чжуан Цзы говорит:
Таков совершенный человек --
его лодка пуста.
Пуста от чего? Пуста от 'я', пуста от эго, пуста от кого бы то
ни было внутри.
Управляющий людьми живет в смятении;
управляемый людьми живет в печали.
Управляющий людьми живет в смятении. Почему?
Желание управлять исходит от эго; желание владеть, быть
наделенным властью, желание доминировать, влиять происходит из
эго. Чем большим королевством можете вы владеть, тем большее эго
вы сможете взрастить. С увеличением ваших владений ваш
внутренний некто становится все больше и больше. Часто лодка
становится так мала, потому что эго становиться так велико...
Это то, что происходит с политиками, с людьми, захваченными
богатством, престижем, властью. Их эго так разрослись, что их
лодки не могут выдержать их. Они постоянно на грани того, чтобы
утонуть, напряжены, боятся, напуганы до смерти. А чем больше вы
боитесь, тем большим собственником вы становитесь, потому что вы
думаете, что с помощью владений, с помощью собственности
каким-то образом достигается безопасность. Чем больше вы
боитесь, тем больше вам кажется, что, будь ваше королевство хоть
чуть-чуть покрупнее, вы были бы в большей безопасности.
Управляющий людьми живет в смятении...
На самом деле, желание управлять исходит из вашего смятения;
желание выбиться в вожди исходит от вашего смятения. Когда вы
ведете других, вы забываете о собственном смятении -- это своего
рода побег, обман, трюк. Вы больны, но если болен кто-нибудь
другой и вы заботитесь о нем, вы забываете о своей болезни.
Говорят, однажды Бернард Шоу позвонил своему врачу и заявил:
'Мне очень плохо. Сердце, кажется, совсем сдает. Приходите
скорее!'
Врач прибежал. Ему пришлось взбежать три лестничных пролета, и
он тяжело дышал. Он вошел и, не говоря ни слова, упал в кресло и
закрыл глаза. Бернард Шоу выскочил из постели и испуганно
спросил: 'Что с вами?'
'Ничего, ничего. -- ответил врач. -- Похоже, я умираю. Сердечный
приступ'.
Бернард Шоу кинулся помогать ему; он принес чашку чаю, несколько
таблеток аспирина, он сделал все, что мог. Через полчаса его
врач пришел в себя. И вдруг заявил: 'Теперь мне пора идти,
выдайте мне мой гонорар'.
'Вот это да! -- воскликнул Джордж Бернард Шоу. -- Это вы должны
бы заплатить