цветок лотоса), третий в области сердца
(Herzgegend) (двенадцати-лепестковый цветок лотоса), четвертый в области
поджелудочной ямки (Magengrube). Другие такие органы являются в близи других
физических частей тела. (Именования „двух-' или
„шестнадцати-лепестковый' могут быть использованы, потому что
затронутые органы позволяют сравнить себя с цветками с соответствующим
числом лепестков.)
Цветки лотоса будут осознаваться у астрального тела. В пункте времени,
в котором развили один или другой, знают также, что их имеют. Чувствуют, что
могут обслуживать себя ими и что через их использование действительно
вступают в высший Мир. Впечатления, которые получают от этого Мира, равны в
некотором отношении еще таковым физически-чувственного. Кто познает
имагинативно, будет способен так говорить о новом высшем Мире, что он
впечатления описывает как восприятия тепла или холода, восприятия звука или
слова, действия света или цвета. Ибо как таковые он переживает их. Он однако
осознает, что эти восприятия в имагинативном Мире выражают нечто другое, чем
в мире чувственно-действительном. Он познает, что позади них стоят не
физически-вещественные причины, но Душевно-Духовные. Когда он имеет нечто,
как некое тепловое впечатление, то приписывает он его, например, не куску
горячего железа, но рассматривает его как истечение из Душевного процесса,
как он его дотоле знал только в своей Душевной внутренней жизни. Он знает,
что позади имагинативных восприятий стоят Душевные и Духовные вещи и
процессы, как позади физических восприятий вещественно-физические существа и
факты. - К этому сходству имагинативного с физическим миром приходит однако
значимое различие вдобавок. Нечто имеется в физическом мире, что в
имагинативном выступает полностью по-другому. В таковом можно наблюдать
непрерывное становление и прехождение вещей, смену рождения и смерти. В
имагинативном Мире вступает на место этого явления продолжающееся
превращение одного в другое. Видят, например, в физическом мире преходит
некое растение. В имагинативном показывает себя в той же мере, в которой
растение увядает, становление другого образования, которое физически не
воспринимется и в которое постепенно превращает себя преходящее растение.
Когда теперь растение исчезло, то есть это образование на его месте здесь
полностью развившееся. Рождение и смерть есть представления, которые в
имагинативном Мире теряют свое значение. На их место вступает понятие
превращения одного в другое. - Потому что это есть так, поэтому будут для
имагинативного познания доступны те истины о существе человека, которые были
сообщены в этой книге в главе „Сущность человечества'. Для
физически-чувственного восприятия есть только процессы физического тела
воспринимаемы. Они разыгрываются в „области рождения и смерти'. Другие
члены человеческой природы: жизненное тело, чувственное тело и „Я'
стоят под законом превращения и их восприятие раскрывает себя имагинативному
познанию. Кто дошел до такового, воспринимает, как из физического тела как
бы высвобождает себя то, что с умиранием продолжает жить дальше в другом
роде бытия.
Развитие, теперь однако, не остается стоять внутри имагинативного Мира.
Человек, который желал бы остаться стоять в нем, воспринимал бы, именно,
находящихся в превращении существ; но он не смог бы истолковывать процессы
превращения; он не мог бы ориентировать себя во вновь завоеванном Мире.
Имагинативный Мир есть неспокойная область. Повсюду есть только подвижность
и превращение в нем; нигде есть пункты покоя. - К таким пунктам покоя
человек достигает только, когда он над-развивает себя за ступень
имагинативного познания к тому, что может быть названо „познание через
инспирацию'. - Не является необходимым, чтобы тот, кто ищет познания
сверх-чувственного Мира, развивал себя примерно так, что он сначала усвоил
бы в полной мере имагинативное познавание и затем лишь продвигался бы к
„инспирации'. Его упражнения могут быть устроены так, что рядом одно с
другим идет то, что ведет к имагинации и то, что ведет к инспирации. Он
затем, после соответствующего времени, вступит в высший Мир, в котором он не
только воспринимает, но в котором он может также ориентировать