для того чтобы 'карательная система' (до чего
гнусно одно уже это выражение!) превратилась в систему
излечения, нравственного и общественного воскрешения человека,
никакого количества лет жалеть не приходится.
Ну и конечно, тюрьмы как форма наказания навсегда отойдут
в область прошлого. Слово 'лагерь' теперь тоже очень
скомпрометировано: оно вызывает в памяти картины всяких Потьм,
Бухенвальдов и Норильсков. Но мне его придется здесь
употреблять условно, за неимением лучшего. Теперь пробуют
перевоспитывать кое-где при помощи труда; нечего удивляться,
что результаты этого так слабы. Большинство преступников
находятся на весьма низком общекультурном уровне; это люди,
сбившиеся с пути еще подростками и питающие непреодолимое
отвращение к труду; наивно ждать, что в лагере или тюрьме они
изменят свое отношение к нему только оттого, что им в руки
дадут сапожный молоток или фуганок. Главное в том, чтобы
повысить их общекультурный уровень, тогда-то они и почувствуют
прелесть труда, и совершенно необязательно ремесленного или
производственного (ведь не у всех же людей к такому труду лежит
душа!), а и к труду умственному. И под повышением
общекультурного уровня я разумею не изучение какой-нибудь
технической специальности, а именно общую, то есть умственную,
этическую, эстетическую, общественную и духовную культурность.
Кое-что делают сейчас в этом смысле, кажется, некоторые
религиозно-благотворительные организации за рубежом, в
особенности католические и методистские. Их следовало бы
всемерно привлекать к этой работе, опыт их изучать и некоторые
их приемы усваивать. Во всяком случае нежелание утяжелять свой
умственный багаж, косность, лень и беспечность таких
преступников сперва следует ослабить тем положением, что
заключение их будет не тупонеподвижной цифрой лет (при малом
сроке преступник беспечно ждет вожделенного дня, а при большом
ему становится 'наплевать' на все в мире), - а функцией
исправления преступника, чем успешнее он одолеет курс общего
гуманитарного образования плюс специальный курс какой-нибудь
общественно полезной профессии и чем скорее коллектив его
перевоспитателей признает его подготовленным к жизни на
свободе, тем скорее покинет он стены лагеря.
Вряд ли можно сомневаться, что сочетание высокого уровня
всеобщего благосостояния с неизбежными результатами всеобщей
воспитательной системы и с повсеместным психологическим
климатом второго этапа будет из года в год уменьшать число
правонарушений. Если учесть, что в некоторых скандинавских
странах даже в начале нашего века число уголовных преступлений
снизилось до нескольких десятков в год, то отнюдь не
утопической покажется уверенность, что при указанных условиях
число их во всем мире постепенно падет до нескольких тысяч в
год и будет неуклонно снижаться и в дальнейшем.
Некоторые принципы того воспитательно-образовательного
курса, через который будут подготавливаться работники
следствия, суда и перевоспитания, лягут в основу работы и
других учебных заведений, выпускающих экономистов,
хозяйственников, инженеров, техников, служащих в учреждениях. Я
имею в виду те принципы, которые преследуют цель - воспитать в
каждом из таких работников человека в высшем смысле этого
слова. Изменятся функции даже того института, который теперь
носит дискредитированные названия полиции или милиции. На
втором этапе правления Розы Мира этот институт еще будет
выполнять между прочим и функции уголовного розыска. Но с
каждым десятилетием этот сектор внутри полиции будет играть все
меньшую роль. Постепенно полиция превратится в службу
общественных удобств, в коллективное и индивидуальное всеобщее
обслуживание, и работа на этом поприще сделается такой же
почетной и всеми уважаемой, как любая другая.
Государство состоит из людей. Люди, воплощающие
государственную власть на всех ее ступенях, в большинстве
формальны, черствы, сухи, холодны. Изжить бюрократизм нельзя ни
административными мерами, ни призывами к совести и чувству
долга, если это чувство долга и профессиональная совесть не
вошли в плоть и кровь человека с малых лет. Система Розы Мира
будет готовить кадры всемирного государства так,