обстановки». Вот тут для некоторых, я полагаю их счастливчиками, наступает момент истины, когда внезапно они понимают разницу. И такой момент наступил для Уолтера. Конечно, поздновато, но надежда еще оставалась.
«Ты не обосрешь меня, не так ли?» — такой он задал вопрос, но между словами обосрешь и меня разом осознал, что в доме незваный гость… и находится он там с самого начала. Не младенец, кстати; нескладный юноша, с покатым лбом, оспинами на коже и затуманенными любопытными глазами. Возможно, то была лучшая, самая правдивая визуализация Мордреда Дискейна, какую мог представить себе Уолтер: подросток взломщик, возможно, «взбодривший» себя каким то чистящим продуктом в аэрозольной упаковке.
И юноша находился в доме все это время! Господи, как он мог этого не заметить? Взломщик даже не прятался! Торчал на самом виду, стоял, привалившись к стене, разинув рот, и все разглядывал.
Его планы взять Мордреда с собой, использовать его, чтобы прикончить Роланда (если охранники девар тои не успели бы прикончить его раньше, потом убить маленького говнюка, отрезать и взять с собой его бесценную левую ступню, рухнули в один миг. А в следующий уже появился новый план, наипростейший из всех. «Нельзя дать ему понять, что я все знаю. Один выстрел — это все, на что я могу пойти, и только потому, что должен. А потом я убегу. Если убью его, отлично. Если нет, возможно, он подохнет от голода до того…»
Вот тут Уолтер обнаружил, что его рука застыла. Четыре пальца уже сжали рукоятку пистолета в кармане куртки, но теперь превратились в камень. Пятый находился совсем рядом от спускового крючка, но тоже потерял способность двигаться. Его словно закатали в бетон. И в это же мгновение Уолтер впервые увидел сверкающую струну. Она появилась из беззубого, с розовыми деснами рта note 29 младенца, сидящего на стуле, протянулась через комнату, сверкая под лампами под потолком, обвила Уолтера на уровне груди, прижимая руки к бокам. Он понимал, что струны в действительности нет… но при этом она была. Он не мог шевельнуться.
4 Мордред не видел сверкающей струны, возможно, потому, что не читал романа «Корабельный холм» note 30. Однако, ему представилась возможность обследовать разум Сюзанны, и то, что он видел теперь, удивительно напоминало «Доган» Сюзанны. Только вместо диска «ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ТЕМПЕРАТУРА» и тумблера «МАЛОЙ», перед ним появились средства контроля двигательных функций (этот тумблер он тут же перевел в положение «ОТКЛЮЧЕНО»), мышления и побуждения. Все устройство было, конечно,