тень выплясывала каммалу в мерцающем свете языков пламени.
— Сможешь ты выдержать еще одну или две ночи холода? — наконец, спросил он Сюзанну.
Она кивнула.
— Если должна.
— Как только мы начнем подниматься к снежным землям, станет действительно холодно, — пояснил он. — И пока я не могу обещать тебе, что без костра мы проведем только одну ночь. Хотя и не верю, что их будет больше двух.
— Ты думаешь, охотиться будет проще, если мы обойдемся без костров, не так ли?
Роланд кивнул и начал собирать револьверы.
— Дичь будет через два дня?
— Да.
— Откуда ты знаешь?
Он обдумал, покачал головой.
— Сказать не могу… но знаю.
— Можешь почувствовать запах?
— Нет.
— Прикоснуться к их рассудку?
— Нет.
Она сменила тему.
— Роланд, а если Мордред этой ночью натравит на нас птиц?
Он улыбнулся и указал на языки пламени, под которыми переливались всеми оттенками красного раскаленные угли.
— Они не посмеют приблизиться к твоему костру.
— А завтра?
— Завтра мы будем так далеко от «Ле кас руа рюс», что даже Мордред не убедит их лететь за нами.
— Откуда ты это знаешь?
Он опять покачал головой, хотя подумал, что ему известен ответ на ее вопрос. То, что он знал, шло от Башни. Чувствовал, что ее пульсации оживают в голове.
Словно из сухого зерна проклюнулся зеленой росток. Но полагал, что говорить об этом еще рано.
— Ложись, Сюзанна. Отдохни. Я подежурю до полуночи, потом разбужу тебя.
— Значит, мы начинаем нести вахту.
— Да.
— Он наблюдает за нами?
Наверняка Роланд этого не знал, что полагал, что наблюдает. Воображение рисовало ему худенького мальчика (но теперь у него выпирал туго набитый живот, потому что поел мальчик хорошо, голого под грязным, рваным пальто. Он находится в одном из этих странных, узких домов, возможно, на третьем этаже, откуда можно многое увидеть. Сидит на подоконнике, подтянув колени к груди, чтобы хоть немного согреться, шрам на боку наверняка ноет, и смотрит на яркую точку их костра, смотрит и завидует. Завидует их дружбе. Половинная мать и Белый отец, оба повернувшиеся к нему спиной.
— Очень может быть.
Она уже начала укладываться, вновь села. Прикоснулась к болячке под нижней губой.
— Это не прыщик, Роланд.
— Нет? — он не отрывал от нее глаз.
— В колледже у меня была подруга, у которой выскочил вот такой же «прыщик». Он кровоточил, потом подсыхал, вроде бы заживал, снова темнел и кровоточил вновь. В конце концов, она пошла к врачу, специалисту, которых мы называем дерматологами, и он сказал, что это ангиома. Сосудистая опухоль. Сделал ей укол новокаина