следующее утро, когда они ели очередной холодный завтрак в лагере без костра (Роланд пообещал, что вечером они сожгут немного «Стерно», чтобы подогреть еду), Сюзанна спросила, может ли она взглянуть на часы, которые он получил от «Тет корпорейшн». Роланд передал ей часы, ничем не показав, что нет у него желания выпускать их из своих рук. Она долго смотрела на сигулы, выгравированные на крышке, особенно на Башню с поднимающимися по спиралям окнами. Потом открыла крышку, вгляделась в циферблат. Не поднимая головы, попросила Роланда: «Повтори мне еще раз, что они тебе сказали».
— Они передали мне то, что сказал один из членов их группы «светлого разума». Особо талантливый, но их словам, хотя имени его я не запомнил. По его мнению, часы могут остановиться, когда мы приблизимся к Темной Башни, могут даже пойти в обратную сторону.
— Трудно представить себе, чтобы «Патек Филип» пошли в обратную сторону. Если верить часам, сейчас восемь шестнадцать утра или пополудни, но я не думаю, что это имеет какое то значение. А как мы узнаем, что часы спешат или отстают?
Роланд перестал укладывать банки на повозку, задумался над ее вопросом.
— Видишь эту маленькую стрелку внизу? Ту, что бежит сама по себе?
— Секундная стрелка, да.
— Скажи мне, когда она будет на самом верху. Сюзанна смотрела, как секундная стрелка бежит по своему циферблату, и сказала: «Сейчас», — когда стрелка указала на двенадцать часов.
Роланд сидел на корточках, теперь, когда боль из бедра ушла, для него это не составляло труда. Он закрыл глаза, обхватил руками колени. При каждом выдохе у губ возникало облачко легкого тумана. Сюзанна старалась не смотреть на туман. Не хотелось думать, что ненавистный холод становился таким сильным, что обретал видимость, пусть и на какие то мгновения.
— Роланд, что ты д…
Он поднял руку, ладонью вверх, не открывая глаз, и она замолчала.
Секундная стрелка спешила по кругу, сначала спустилась вниз, к шести часам, потом вновь начала подъем, пока не достигла верхней точки, двенадцати часов. И когда она прибыла туда…
Роланд открыл глаза.
— Прошла минуту. Настоящая минута, клянусь Лучом, на котором я сейчас нахожусь.
У Сюзанны отвисла челюсть.
— Во имя неба, скажи, как ты это сделал?
Роланд покачал головой. Понятия не имел. Знал только одно: Корт говорил им, что они должны всегда держать время в голове, поскольку нет возможности полагаться на часы, а в облачный день солнце не поможет. Или, если уж на то пошло, в полночь. Одним летом он ночь за ночью отправлял их в Детский лес,