оно истекло.
— Он делал что то такое, чего делать ему не хотелось, — заметил Джейк. Его лицо побледнело и опухло. От крепкого сна, поначалу подумал Роланд и тут же удивился собственной глупости. Мальчик оплакивал отца Каллагэна.
— Что делал? — спросил Эдди, закинул дорожный мешок на плечо, усадил Сюзанну на бедро. — Для кого? Почему?
— Не знаю, — ответил Джейк. — Он не хотел, чтобы я знал, а я полагал себя не вправе рыться в его голове. Я понимаю, он был всего лишь роботом, но с этим английским голосом и манерами я видел в нем нечто большее.
— Через такие вот угрызения совести тебе, возможно, нужно переступить, — сказал Роланд, как только мог, мягко.
— Как я тебе, сладенький? — весело спросила Сюзанна Эдди. — Тяжелая? Или мне следует спросить: «Сильно тебе недостает моего старого кресла на колесиках?» Не говоря уже про наплечную упряжь?
Сюзи, упряжь эту ты возненавидела с первого взгляда, и мы оба это знаем.
— Я спрашиваю не об этом, и ты это знаешь.
Роланда всегда завораживала легкость, с которой Детта пробиралась в голос Сюзанны или, что иной раз даже пугало, проглядывала в ее лице. Сама Сюзанна, похоже, не подозревала об этих вторжениях, в отличие от ее мужа.
— Я готов нести тебя до края земли, — проворковал Эдди и поцеловал ее в кончик носа. — При условии, что ты не наберешь еще десять фунтов. Тогда я могу оставить тебя и поискать более миниатюрную даму.
Она двинула его в бок, не так уж и нежно, и повернулась к Роланду.
— Это чертовски большое место, как только мы спустимся вниз. Как мы собираемся искать дверь, которая ведет в Тандерклеп?
Роланд покачал головой. Он не знал.
— Как насчет тебя, приятель? — спросил Эдди Джейка. — Ты у нас силен в прикосновениях. Можно воспользоваться твоим даром, чтобы найти нужную нам дверь?
— Скорее всего, если знать, с чего начинать, но я не знаю.
Вот тут все трое повернулись к Роланду. Вернее, четверо, потому что даже проклятый богами ушастик путаник и тот смотрел на него. Эдди мог бы отпустить какую то шутку, которая сняла бы неловкость, которую создавал этот общий взгляд, и Роланд даже порылся в памяти в поисках такой шутки. Вроде бы насчет того, что слишком много взглядов портят пирог? Нет. В той поговорке, он слышал ее от Сюзанны, речь шла о поварах и бульоне.
— Мы немного покружим, как делаю ищейки, когда вдруг теряют запах, и посмотрим, что удастся найти, предложил он.
— Может, еще одно инвалидное кресло, — воскликнула Сюзанна. — Этот скверный белый мальчишка залапает всю мою непорочность.
Эдди ослепительно ей улыбнулся.
—