И однако, ты — Чайлд Роланд?
— Возможно, когда то был. Но теперь это всего лишь слово. Здесь и ка уже нет.
— Но мы по прежнему на Тропе Луча.
— Да, — он провел пальцем по последней строке послания: «Мы в расчете». — Вскрой конверт, Сюзанна. Хочу увидеть, что внутри.
Она вскрыла.
4В конверте лежала фотокопия поэмы Роберта Браунинга. Поверху Кинг написал имя и фамилию автора своим полукаллиграфическим, полупечатным почерком. В колледже Сюзанна читала драматические монологи Браунинга, но не эту поэму. Однако, похоже, очень хорошо знала, о чем в ней пойдет речь, потому что называлась поэма «Чайлд Роланд к Темной Башне пришел». Состояла она из тридцати четырех строф, повествовательная по структуре, по ритмике относилась к балладам. Каждая строфа начиналась римской цифрой. Кто то, вероятно Кинг, обвел строфы I, II, XIII, XIV, XVI.
— Прочитай отмеченные строфы, — охрипшим голосом попросил Роланд, — потому что я могу понять только слово другое, но хочу знать, что в них говорится, хочу знать очень хорошо.
— Строфа первая, — начала Сюзанна, а потом ей пришлось откашляться. Потому что в горле пересохло. Снаружи завывал ветер, над головой чуть помигивала лампочка в обсиженном мухами плафоне.
«Калека древний и седой — он лгал,
И глаз его наполнен злобой был,
Когда он, объясняя путь, следил,
Как я покорно лжи его внимал
Беззубый рот, кривившись, выдавал,
Что в мыслях он меня похоронил».
— Коллинз, — сказал Роланд. — Тот, кто писал поэму, говорил о Коллинзе точно так же, как Кинг в своих историях говорил о нашем ка тете! «Калека древний и седой — он лгал!» Ага, точно лгал!
— Не Коллинз, — напомнила Сюзанна. — Дандело. Роланд кивнул.
— Дандело, ты говоришь правильно. Продолжай.
— Хорошо. Строфа вторая.
«Зачем его оставить здесь могли,
Чтоб посохом не сбивать с дороги тех,
Дошедших до него? Быть может, смех
Он сдерживал — и трещины земли
Им были эпитафией в пыли,
Когда он посылал на смерть их всех».
— Ты помнишь его палку? Как он ей размахивал? — спросил Роланд.
Конечно, она помнила. Да, вместо пыли был снег, но в остальном все сходилось. «В остальном строфа описывала то, что едва с ними не случилось». От этой мысли Сюзанна содрогнулась.
— Это поэт твоего времени? — спросил Роланд. — Твоего когда?
Она покачала головой.
— Даже не моей страны. Он умер как минимум за шестьдесят лет до моего когда.
— И однако, он видел, что только только произошло здесь. Один из вариантов, во всяком случае.
— Да. А Стивен Кинг знал эту поэму, — и внезапно ее осенило. Мысль эта сверкнула