стремится изгнать из голоса панические нотки. — Увидев дверь Линкольна, я подумала, что мы тут же доберемся до нужного тоннеля, а теперь это… здесь… — у нее дрогнул голос, она глубоко вдохнула, стремясь совладать с нервами. — Здесь все выглядит по другому. И эти звуки… как они лезут в голову…
Он понимал, о чем она говорит. Слева от них находилась дверь, на которой ничего не написали, ничего не вырезали, она чуть перекосилась на петлях, сверху между ней и дверной коробкой образовалась щель, через которую и слышалось атональное звяканье тодэшных колокольцев. Вместе со звуком из щели вырывался зловонный воздух. У Роланда возникло подозрение, что сейчас Сюзанна предложит повернуть назад, пока есть такая возможность, можем, пересмотреть саму идею попасть на другую сторону под замком, поэтому сказал: «Давай поглядим, что впереди. Там все равно чуть светлее».
И когда они подходили к очередному перекрестку, от которого во все стороны веером расходились коридоры с выложенными кафелем стенами и тоннели, Роланд почувствовал, как она приподнялась, прижалась к нему.
— Вон она! — закричала Сюзанна. — Эта груда мусора! Мы обходили ее. Мы обходили ее, Роланд, я помню!
Над перекрестком осыпалась часть потолка, так что на полу образовалась куча из разбитого кафеля, осколков стекла, кусков провода и земли. Огибали кучу многочисленные следы.
— Вон там! — воскликнула она. — Впереди! Тед сказал: «Я думаю, это тот самый тоннель, который они называют Главной улицей, и Динки добавил, что согласен с Тедом. А Дани Ростова сказала, что давным давно, когда Алый Король сделал что то такое, из за чего в Тандерклепе установился вечный сумрак, большая группа людей воспользовалась этим тоннелем, чтобы выбраться отсюда. Но оставили здесь свои мысли. Я спросила ее, на что это похоже, читать оставленные мысли, и она ответила, все равно, что смотреть на мыльную грязь, осевшую на стенках ванны после того, как спустили воду. „Удовольствие маленькое“, — подвела итог Дани. Потом Фред пометил тоннель, и мы двинулись в обратный путь, к лазарету. Я не хочу хвалиться и сглазить, но, думаю, теперь все будет в порядке.
Она не ошиблась, по крайней мере, на какое то время. Через восемьдесят шагов после кучи мусора они подошли к арке, за которой начинался тоннель, полого уходящий вниз, освещенный мерцающими белыми шарами под потолком. На стене они увидели четыре меловые полоски, которые уже потекли под воздействием влаги на стенах, последнее послание, оставленное им обретшими свободу Разрушителями: