Флоринда Доннер

Сон ведьмы (Часть 1)

и осветила раскрытый

узел. В нем был труп женщины. Мой испуг и ошеломление достигли таких

размеров, что я даже не закричала, хотя желала этого и прилагала к этому

все силы. Все, что я смогла сделать, это каркнуть. Затем все в моих глазах

потемнело.

Я залезла на заднее сидение машины Леона Чирино и уткнулась в колени

доньи Мерседес. Она плотно прижала к моему носу платок, смоченный смесью

нашатыря и розовой воды. Это было любимое средство доньи Мерседес. Она

называла его духовной инъекцией.

- Я всегда знала, что ты трусиха, - отозвалась она и начала

массировать мне виски.

Леон Чирино крутился вокруг. - ты очень смелая, Музия, - сказал он. -

но у тебя еще нет сил, чтобы отступить. Тебе придется потерпеть. Несколько

дней придется потерпеть.

Я не отзывалась. Мой испуг был слишком велик, чтобы можно было

успокоиться. Я со злостью обругала их за то, что они не предупредили меня

о своих действиях.

Донья Мерседес ответила, что все, сделанное ими, делалось

преднамеренно, и частью их замысла была моя полная неосведомленность. Это

давало им род защиты против осквернения могилы. Слабым местом оказался мой

жадный интерес к тому, что было под брезентом.

- Я говорила тебе, что мы приехали выполнить обещание, - сказала мне

донья Мерседес. - мы закончили первую часть - выкопали труп. Теперь мы

должны похоронить его снова. - она закрыла свои глаза и заснула.

Я пересела на переднее сиденье.

Тихо напевая, Леон Чирино поехал по грунтовой дороге к побережью.

Было уже утро, когда мы достигли заброшенной кокосовой рощи.

Почувствовав запах морского бриза, Мерседес Перальта проснулась. Она

громко зевнула и выпрямилась. Высунувшись в окно, она, казалось, вдыхала

плеск дальних волн.

- Вот хорошее место для остановки, - заявил Леон Чирино, притормозив

в нескольких шагах от пальмового дерева, прямее и выше которого я еще не

встречала. Казалось, что тяжелые серебристые листья подметают облака на

темно-синем небе.

- Здесь поблизости находится дом Лоренцо Паза, - продолжал болтать

Леон Чирино, помогая донье Мерседес выйти из машины. - прогулка пойдет нам

на пользу. - улыбаясь, он подал мне ее корзину.

Мы пошли проторенной дорогой через густые заросли высокого бамбука,

обрамлявшего ручей. Здесь было прохладно и темно, а воздух наполнялся

зеленой прозрачностью листьев. Леон Чирино шагал впереди нас, его

соломенная шляпа была сдвинута на глаза так, чтобы ее не унес ветер.

Мы догнали его на узком мосту. Опираясь на балюстраду из

свежесрезанных шестов, мы немного отдохнули, наблюдая за группой женщин,

стиравших белье. Из чьих-то рук выскользнула рубашка, и юная девушка

прыгнула в воду, чтобы поймать ее. Тонкое платье вздулось воздушным

пузырем, затем облепило ее грудь, живот и мягкий изгиб бедер.

Прямая грунтовая дорога по ту сторону моста вела к маленькой

деревушке, в которую мы так и не зашли. Свернув на заброшенное маисовое

поле, мы пошли вдоль оросительной канавы. Затвердевшие початки жалко

обвисали шелухой на засохших стеблях; при слабых дуновениях ветерка они

издавали трескучее шуршание. Мы подошли к маленькому дому. Его стены были

недавно покрашены, а черепичная крыша частично переделана. Банановые

деревья, листья которых были почти прозрачны на солнечном свете, словно

часовые стояли стеной перед дверью.

Дверь была приоткрыта. Без стука и отклика мы вошли в дом. На

кирпичном полу, опираясь о стены, сидело несколько мужчин. Увидев нас, они

в знак приветствия подняли наполовину наполненные ромом стаканы, а затем

вновь продолжили беседу низкими, ленивыми голосами. В узкое окно врывался

солнечный луч. Пыль, клубящаяся в нем, подчеркивала спертую духоту и

острый запах керосина. В дальнем углу комнаты на двух упаковочных ящиках

стоял открытый гроб.

Один из мужчин поднялся и, нежно взяв меня под локоть, подвел к

гробу. Мужчина был небольшой, но крепко сложенный. Его седые волосы и

морщинистое лицо указывали на ?????????? ???????? ??? Что-то моложавое

было в изящном наклоне его скул и озорном выражении его красно-коричневых

глаз.

- Взгляни на нее, - шепнул он, склоняясь над мертвой женщиной,

лежавшей в грубом неокрашенном гробу. - видишь, как она еще красива.

Я едва сдержала крик. Это была та самая женщина, которую мы откопали