Флоринда Доннер

Сон ведьмы (Часть 1)

Услышав странный звук, я испугалась и оглянулась. Комнату наполнял

дым, и из этого тумана появилась фигура, не более чем тень или волна дыма,

которая, казалось, парила рядом с кроватью.

Глубокий сон Эфраина Сандоваля прерывался громким храпом и

заклинаниями. Мерседес Перальта встала, сложила все свои вещи и окурки

сигар в свой карман, затем повернулась к окну и открыла его. Указав своим

подбородком на дверь, она приказала мне следовать за ней.

- С ним будет все в порядке? - спросила я, когда мы вышли. Я никогда

не присутствовала на такой короткой встрече.

Он также хорош, как и в другие годы, - заверила она меня. - каждый

год Эфраин Сандоваль приходит на такую спиритическую встречу. - она обвела

рукой вокруг себя. - здесь бродит дух Фриды Герцог. Эфраин верит, что она

принесла ему счастье. Вот почему он держит эту хижину, в то время как его

семья живет в городе. Это, конечно, не так, но его вера никому не вредит.

Фактически она приносит ему облегчение.

- Но кто такая Фрида Герцог? - спросила я. - и кто такой Ганс Герцог?

Ты еще попросила его дух покровительствовать Эфраину.

Донья Мерседес зажала мне рот. - Музия, имей терпение, - сказала она.

- Эфраин со временем расскажет тебе об этом. Я же добавлю только одно. Для

Эфраина колесо случая было повернуто не Фридой Герцог. Да, она была

причиной. Но сделал это призрак. Призрак Ганса Герцога.

Донья Мерседес тяжело оперлась на меня. Мы медленно спускались с

холма. - скорей бы добраться до моего гамака, - прошептала она. - я умираю

от усталости.

Боясь, что кто-то может подменить или даже украсть его мопед, Эфраин

вытащил его на тротуар и закатил в прихожую нового двухэтажного дома,

который принадлежал его хозяйке Фриде Герцог.

Финка и ее ребенок, которые ютились в нижних комнатах, обиженно

смотрели на него. Они считали прихожую своей верандой. Он извинительно

пожал плечами и поднялся по ступенькам в апартаменты Фриды Герцог.

Он работал на Герцогов еще подростком. Сначала на Ганса Герцога,

который и купил ему мопед. Время, которое Эфраин работал на него,

пролетело так быстро, что он даже не заметил его. Ему нравилась работа на

птицеферме, где он был и помощником, и курьером. Но больше всего его

привлекала аристократичность хозяина, его величайшее чувство юмора. Иногда

Эфраину казалось, что он не работает, а, приходя на службу, каждый день

получает урок искусства хорошей жизни.

С годами он стал скорее приемным сыном или учеником Ганса Герцога,

чем его служащим. - я думаю, что ты, Эфраин, - говорил он ему, - человек

моего склада потребностей, в определенном возрасте, конечно.

Ганс Герцог приехал из Германии перед войной, но искал не счастья и

денег, а скорее удовлетворения. Он очень поздно женился и считал брак, а

тем более отцовство, моральной необходимостью. Он называл их управляемыми

видами рая.

Когда с ним случился удар, Эфраин ухаживал за ним день и ночь. Ганс

Герцог не мог ничего говорить, но прекрасно общался с Эфраином с помощью

глаз. В свой последний миг он сделал безумное усилие сказать что-то

Эфраину - но не смог. Тогда он пожал плечами и рассмеялся. И умер.

Сейчас Эфраин работал на вдову, правда, не так охотно и, конечно, не

с тем удовольствием. Она продала птицеферму, напоминавшую, как она

говорила, ее супруга, но продолжала держать Эфраина на службе, так как он

был единственным, кто знал, как ездить на мопеде.

Заметив, что дверь в апартаменты Фриды Герцог приоткрыта, он толчком,

без стука, открыл ее и вошел в крошечную переднюю, которая вела в

гостиную.

Комнату, заваленную мебелью с бежевой обивкой, отделял от столовой

прекрасный рояль. Остекленный книжный шкаф стоял рядом с огромным камином,

который Фрида Герцог разжигала раз в год на рождество евы.

Эфраин отошел на несколько шагов так, чтобы мог видеть себя в

позолоченном зеркале на каминной доске. Ему было двадцать лет, но

маленькое суховатое тело и мальчишеское, незрелое, безбородое лицо делали

его еще моложе. Он старательно причесал свои вьющиеся волосы, поправил

галстук и надушенный носовой платок в нагрудном кармане. Бедность - это

еще не причина для того, чтобы выглядеть неопрятным, подумал он и,

оглядываясь, осмотрел пиджак сзади, расправляя складки и морщины.