приволоку сверху третьего – того, что прошлой ночью мы нашли уже мертвым.
Магьер кивнула.
– Пора с этим заканчивать. Там, на улице, уже собираются зеваки, и это не так уж плохо, хотя им самим такое зрелище может прийтись не по вкусу.
И она снова вышла наружу, к собственноручно сложенному погребальному костру.
Лисил подозревал, что этот костер Магьер устроила не только для того, чтобы сжечь тела вампиров. Винн тревожно смотрела на него. Юная Хранительница с уважением относилась к Магьер, но этого ее поступка совершенно не понимала.
– Магьер, – сказал Лисил, – ни за что не признается в этом, но в глубине души она обожает устраивать драматические представления. Ее злит, что все эти твари преспокойно жили себе в богатом квартале, а их благополучные соседи и не знали, а может, и знать не хотели, что творится у них под боком. Что ж, теперь мы поубавим у них самодовольства.
– Вот как… – пробормотала Винн. – А что, Магьер все еще сердится на меня… из за Чейна?
Лисил замялся, подыскивая слова, чтобы пощадить ее чувства, но у него ничего не вышло.
– Знаешь, – сказал он, – ты все же была не права. Ты должна была из кожи вон вылезти, но помочь Магьер убить его.
Винн отступила на шаг, и Лисил впервые обнаружил, что ее нежное полудетское лицо может быть холодным и даже жестким.
– У меня, – сказала она, – во всей этой истории свое предназначение. Вы трое обладаете силой и отвагой, каких я ни у кого больше не встречала, но вам не хватает милосердия. Прошлой ночью вашим милосердием была я. Не все люди одинаковы, Лисил, и я убеждена, что то же самое относится и к Детям Ночи.
Лисил выслушал ее краткую речь с неподдельным изумлением. Ему даже нравилось, что Винн так стойко защищает свои убеждения, пускай даже и по детски наивные.
– Послушай, – сказал он вслух, – если у тебя еще не пропала охота нам помогать – пойди на улицу и постарайся, чтобы прохожие не цеплялись к Магьер. Одно неверное слово – и… Впрочем, ты ведь сама уже хорошо ее знаешь.
Винн тяжело вздохнула, насупилась, но все же кивнула и вышла из дома.
Лисил даже не замедлил шаг возле обезглавленного трупа, который лежал на втором этаже. Он обошел весь дом, открывая одну дверь за другой, но нигде не обнаружил того, что искал. И только самая последняя комната на третьем этаже особняка оправдала его ожидания. Он вошел, прикрыв за собой дверь, раздернул тяжелые занавеси и открыл ставни. Комнату залил яркий утренний свет.
Все здесь было отделано в белых и персиковых тонах, и Лисил при виде этой гаммы критически сморщил