остается без всякого влияния на это последнее.
Итак, греческое искусство и индусское некогда существовали бок о бок, как в
настоящее время европейское искусство и индусское, но никогда не влияли друг на
друга. Что касается памятников чисто индусских, то нет среди них ни одного, о
котором можно было бы сказать, что он представляет в целом или в деталях хоть
самое отдаленное сходство с греческим памятником.
Это бессилие греческого искусства привиться в Индии является чем-то
поразительным и его следует, конечно, приписать указанной нами непримиримости
между душами двух рас, но не врожденной неспособности Индии усвоить себе
чужеземное искусство, так как она прекрасно умела усвоить и преобразовать
искусства, согласовавшиеся с ее душевным складом.
Археологические документы, которые нам удалось собрать, доказали, что Индия
искала начала своего искусства на самом деле в Персии, но не в Персии, слегка
эллинизированной, времен Арсакидов, а в Персии - наследнице древних цивилизаций
Ассирии и Египта. Известно, что когда, 330 лет до Р. Х., Александр ниспроверг
династию царей Ахеменидов, персы обладали уже два столетия блестящей
цивилизацией. Конечно, они не нашли формулы какого-то нового искусства, но смесь
египетского и ассирийского, которую они унаследовали, произвела замечательные
произведения. Мы можем судить о них по сохранившимся еще развалинам Персеполиса.
Там пилоны Египта, крылатые быки Ассирии и даже некоторые греческие элементы
показывают нам, что в этой ограниченной области Азии сошлись все искусства
великих предшествовавших цивилизаций.
В Персию Индия пришла черпать, но в действительности черпала из искусств Халдеи
и Египта, которые Персия только и заимствовала.
Изучение памятников Индии открывает нам, каким заимствованиям они обязаны своим
появлением на свет; но чтобы констатировать эти заимствования, нужно обратиться
к самым древним памятникам: индусская душа до такой степени оригинальна, что
заимствованные вещи, чтобы приспособиться к ее понятиям, должны подвергнуться
очень крупным изменениям, после которых они скоро становятся неузнаваемыми.
Почему Индия, оказавшаяся столь неспособной заимствовать что бы то ни было у
Греции, напротив, оказалась столь способной заимствовать у Персии? Очевидно, что
персидское искусство вполне соответствовало ее душевному складу, между тем как
греческое нисколько с ним не согласовалось. Простые формы, поверхности с
ничтожными орнаментами греческих памятников не могли прийтись по вкусу
индусскому духу, между тем как изысканные формы, обилие украшений, богатство
орнаментации персидских памятников должны были его прельстить.
Впрочем, не только в ту отдаленную, предшествовавшую нашей эре, эпоху Персия,
представительница Египта и Ассирии, оказывала своим искусством влияние на Индию.
Когда много веков спустя на полуострове появились мусульмане, то их цивилизация
во время своего прохождения чрез Персию глубоко пропиталась персидскими
элементами; и то, что она принесла в Индию, было главным образом персидским
искусством, которое носило еще на себе след своих старых ассирийских традиций
продолженных ахеминидскими царями. Гигантские двери мечетей, и в особенности
покрывающие их эмалированные кирпичи - признаки халдей-ассирийской цивилизации.
Это искусство Индия сумела еще усвоить, потому что оно согласовалось с духом ее
расы, между тем как прежнее греческое и современное европейское, глубоко
противные ее способу чувствовать и мыслить, всегда оставались без влияния на
нее.
Итак, не к Греции, как продолжают еще утверждать археологи, но к Египту и
Ассирии - через посредничество Персии - примыкает Индия. Индия ничего не взяла у
Греции, но обе они черпали из одного источника, из той общей сокровищницы,
фундамента всех цивилизаций, выработанного в течение веков народами Египта и
Халдеи.
Греция заимствовала у него через посредничество финикийцев и народов Малой Азии;
Индия - чрез посредничество Персии. Греческая и индусская цивилизации восходят,
таким образом, к общему источнику; однако в обеих этих странах течения, вышедшие
из этого источника, скоро глубоко разошлись соответственно духу каждой расы.
Но если, как мы это уже говорили, искусство находится в тесной связи с душевным
складом расы и если на этом основании одно и то же искусство, заимствованное
несходными расами, принимает тотчас совершенно различные формы, то мы должны
встретить в Индии, населенной очень разнообразными расами, совершенно различные