Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

понимать друг дру-

га,- несколько печально сказал он с больным для меня намеком. Вместе с

чувством тоски, охватившем меня, во мне проснулось и чувство хозяина

положения: каково ему одному быть непонятым в чужом городе.

-Вадик, забудь про это, все, пошли домой, это мелочи. Но он так

не думал. Он был обижен. К Вале на дачу мы поехали с ночевой на следую-

щий день. Валя дал мне разрешение приезжать туда в любое время, незави-

симо от его там присутствия. Набрав продуктов, мы туда прибыли.

Природа на западе России существенно отличается от нашей дальне-

восточной. Если в детстве, читая сказки о дремучих лесах, темных бо-

рах, высоких травах в степях, я отождествлял их с нашими сосняками,

смешаннолиственными лесами и полями, то увидев природу Запада, я понял

с каких лесов и трав писались сказки. Находиться в центре зарождения

культуры и оккультности своего народа было таинственно, но покойно и

романтично. Казалось, что все тебя здесь бережет.

-Обрати внимание на названия деревень и городов. То, что ты у Нек-

расова и Тургенева изучал в школе было здесь. Отсюда пошел твой на-

род,-говорил мне отец.

На даче были Валина дочка Леночка и ее бабушка -Зинаида Петровна.

Оставив вещи, мы сходили на речку, прошлись по роще. Утром я предложил

дальнюю прогулку и предложил ее и Лене. Вадик был против детства в

мужском коллективе, но я был убежденнее. Лена тараторила всю дорогу,

рассказывая нам о цветах, бабочках, как они с папой ходили на реч-

ку. Речитатив ее был певучим с каким-то родным акцентом, какого не ус-

лышишь на Дальнем Востоке.

-Зачем ты взял эту балаболку?-спросил Вадик. Сделав большой круг,

мы подошли к дачам со стороны Тверцы-так называлась текущая там реч-

ка. На ее берегу сидел человек. Когда мы подошли ближе, раздался

крик:'Папа'. Валя был доволен, что мы взяли с собой Лену.

В эту поездку на дачу Вадик огорошил меня еще один раз. Брошенным

мячиком я попал ему в лицо. Из-за контраста с прежним выражением его

лица я расхохотался.

-Что ржешь?-Пирацетаму нажрался?- спросил Вадик.

Мой смех стал угасать. Когда мы шли на поезд, я выдал ему и это,

и отца, и 'балаболку'. Сказать ему было нечего. Но мнение к этому у него

оставалось свое. Во время нашей первой встречи в Москве, мы пошли в

магазин 'Мелодия', чтобы посмотреть альбом из двух пластинок 'Реки и

мосты' 'Машины времени'. Мы подошли к дебютной их продаже и взяли 4

альбома: мне, ему, моему отцу к приближающемуся дню его рождения и моей

сестре. Когда дома я стал обновлять покупку, игла сорвалась с пальца и

процарапала сторону одного диска до середины. Теперь в колонке раздава-

лись щелчки. Вадик полулежал на диване и демонстративно смотрел какое

я приму решение. Можно было этот диск и подарить. Я взял его себе. 'Надо

же',-почувствовал я . С отцом мы расстались как глухой со слепым. На-

верное, и тем и другим был я, хотя и не полностью. И еще говорящим.

-Ты любишь песни Аллы Пугачевой?-спросил я как-то Илюшу.

-Нет.Папа говорит, что она поет не про перестройку.

-Здесь о перестройке,-успокаивающе сказал я отцу перед отъездом

после вручения альбома.

-...,- в сердцах выдохнул отец.

Отвернувшись друг от друга, мы пожали друг другу руки, и я побе-

жал вниз по лестнице. Я тут понял, что 'достал' его, сам того не же-

лая. Но разделить тогда с ним эту боль я уже и вообще не мог. Тогда я

был полон своей. 'Хорошо, что Павитрин не слышал этих слов',- подумал

я. В этот момент он был уже внизу. В аэропорту мы встретили Андрея Пат-

ка- нашего одноклассника, летевшего домой. Я и тут был немногословен.

Павитрин же от меня отдыхал.

-Надеюсь, ты не тот поцарапанный альбом мне подсунул?- спросил он

в Благовещенском аэропорту.Я молча посмотрел на его улыбочку. Когда я

у дома вышел из машины, и посмотрел ей, поворачивающей на перекрестке,

вслед, то увидел один лишь Павитринский затылок.

Стирание прошлого жизненного опыта пережитым стрессом

С началом учебы я стал в динамике - при общении с людьми осоз-

навать ту ситуацию моей души, в которую я попал. Я никому не мог объ-

яснить, что со мной произошло. Понятно, я мог словами сказать о слу-

чившемся стрессе, даже о том, что я сошел с ума. Иногда я говорил и

это. Но слова не отражали того состояния моей души, в котором она на-

ходилась или отражали, пока я еще их не сказал. Но едва я их говорил,