ког-
да я подобную картину мог вызвать у себя в уме. Хотя материю тогда я
представлял по другому. Причем то, что это именно материя, подсказы-
вало мне чувство, которое было зацеплено увиденным. Что же это такое
на самом деле, я не знал.
Ежедневное ожидание Светы стало привычкой, как и ужас при прибли-
жении окончания ее работы. Вера в то, что она придет, соседствовала со
страхом, что она пойдет 'забывать' меня к кому-нибудь из своих прежних
друзей. Я сказал ей как-то: 'Что же ты со мной делаешь? Я же все слышу
так, как будто вы находитесь в соседней комнате, как при хорошей теле-
фонной связи'. Она, смутившись, сказала: 'Во время этого я представляю
твое лицо'. Мне оставалось только сказать ей 'спасибо'. Оргазм мог
застигнуть меня повсюду - даже во время бега. Нечто меня останавливало
и принуждало сесть. Я садился и начинал слушать, переживая за нее. Ор-
газм проявлялся только чувственно и эмоционально. Плоть молчала. Я
чувствовал, что это будет продолжаться до тех пор, пока я не приму к
ней определенного отношения. Однажды, опять почувствовав неладное, я
увидел лентами снимающуюся с меня энергию, уносящуюся к ее дому. Чувс-
тво было таким, как будто у меня оголяли кости. Сделав несколько де-
сятков кругов по квартире, наматывая энергию на себя, с пришедшим по-
коем ко мне пришло и понимание конца моего терпения.
Ъ_Второе просветление.Ъ.
Приняв к Свете бесповоротное решение, я взял из Крийя-йоги совет
не меньше часа в день, думая о Божественном, созерцать образ треуголь-
ника 'красота - доброта - истина', а для тела - цигун, каратэ и тур-
ник. Мои тренировки распространились и на работу. Мальчишки, окружив
перекладину, хором считали количество моих подтягиваний и подносов к
ней ног. Девочки занимались своими делами, если не тем же, чем и маль-
чишки. На воспитательную работу я сократил время до предела - не хотел
ей заниматься из-за натянутых нервов. С ужасом стал обнаруживать, что
даю даже более жесткие подзатыльники проказникам, чем тот, из-за кото-
рого сам в начале работы предупреждал свою няню, применившую его.
Как-то заведующая пригласила меня в свой кабинет:
-Михаил Викторович, если вы не подадите заявление, я уволю вас по
служебному несоответствию.
К этому можно только добавить, что я, разделяя мнение Эдмунда
Шклярского, руководителя группы 'Пикник', считая, что 'есть только мы
и свет, все остальное - дым', довольно резко строил отношения с мето-
дистом садика, акцентировавшей больше внимания на наглядных пособиях и
каркасе занятий, чем на индивидуальном общении, в том числе и с воспи-
тателями. Последнее, конечно, оставляло желать лучшего больше, чем
первое.
Так, к своему стыду, я чуть насильно не был уволен из садика с
немыслимой для меня формулировкой в трудовой книжке. Но я не сопротив-
лялся. Впереди был институт. Я даже остался благодарен заведующей, по-
могшей сделать мне этот шаг.
Теперь я был свободен. Через месяц тренировок и медитаций от Све-
ты я стал освобождаться. Любовный треугольник тренировок и медитаций
замкнул огород. Там я отдыхал от города. Полное освобождение наступило
через два месяца. Путь к нему был очень тернистым. И не все было по-
нятным. Раз, придя к Вадиму взять для освежения в памяти Сатпрема:
'Шри Ауробиндо или путешествие сознания' я, выйдя на улицу, почувство-
вал удар воздушной волной, пронизавшей меня от затылка до пят. Она за-
цепила желудок и осталась в ногах. Вспомнилось сразу и чувство, что не
надо есть карасей, которых мне давал его отец. Полквартала до ближай-
шей стройки я бежал как в воздушных штанах, штанины которых были ради-
усом с полметра. 'Как же, как же, он разве когда-нибудь что отдавал
бескорыстно', - думал я. Этот случай, как и опускание Вадимом своего
сознания ко мне в затылок, когда я работал на огороде, оставил, помимо
уверенности в его духовном продвижении, комплексы самых противополож-
ных чувств, кроме положительных. Если бы это делал не презрительно по-
морщившийся от слов своей матери 'Миша же твой друг', когда я в своем
тяжелейшем состоянии помогал сажать им картошку пять лет назад. По
своей, правда, инициативе. Сознание Вадима выглядело желтым диском. От
него шло любопытство узнать, о чем я думаю. Сидя на сопке в Моховой
пади и собирая чабрец я вдруг услышал:
-Траву собирает.
-Ага.
До голоса было около 40 метров вправо-вверх по диагонали, если
вообще можно