Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

день мы были раскованней. Мы болтали лежа на диване.

- Ир, я хочу тебя.

Она поморщилась.

-Ты хочешь тело, но ты же не хочешь душу.

Я собрался с силами.

-Я хочу и твою душу.Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Она поднялась на локоть и подложив щеку на ладонь с удивлением

посмотрела на меня.

-Интересно.Твое предложение уже пятое.Сейчас:1,2...-пятое. И что

же мы будем делать? Как мы будем жить?

-Ну, как. Как и жили раньше. Только я перееду к вам, или вы ко мне.

-Пойдем, погуляем.

Я рассказывал ей о своей психике, отце, Павитрине. Она-о своей

юности, родителях. Вернулись мы, подружившиеся душами. Мое предложение

наполняло теперь наши отношения новым оттенком, несмотря на то, что

она мне прямо своего согласия не говорила. Но это было видно во всем,

что касалось меня. Я убежал на поезд ночью, делая трехметровые прыж-

ки. Я летел к новой жизни. Близости между нами не было. Она мне как-то

была и не нужна и просить ее сейчас мне было неуместно.

По настоятельному совету моего товарища Саши Гостева я устраивался

еще работать в Усть-Ивановку -деревню, расположенную в пятнадцати ки-

лометрах от города, в ее психиатрическую больницу санитаром. С Сашей

мы были знакомы 4 года. Он был старше меня на 15 лет. На подготовитель-

ное отделение он прошел, едва уложившись в возрастной лимит поступаю-

щих. Голова его была светлой. Ни в учебе, ни в действиях ему советчики

не были нужны. Она же делала его тело худым и жилистым. В течении жизни

у него был собственный имидж неудачника, который давала ему его спра-

ведливость и желание помочь делу и людям. Попытки заткнуть щели на

предприятиях, где он работал, не находили отклика у его коллег. Пытаясь

дать дорогу своим изобретениям, он наживал себе врагов, и изобретения,

позволявшие предприятиям сэкономить тысячи рублей, пылились дома,

убеждая его в их и своей собственной ненужности людям. Чтобы делать

дурную работу-надо не уважать себя. Саша себя уважал и поэтому пошел в

институт, надеясь дожить в нем до лучших времен. И дети понимают лучше

взрослых и независимо от социального строя и указания начальства. По-

пал я не в его, а в наркологическое отделение. Саша рассказывал мне,

что воюет с медсестрами и санитарами, бесчеловечно обращающихся или

допукающих бесчеловечность в обращении с больными. Он и звал меня в по-

мощь, зная мой характер, и заработки обещал неплохие. 'Попробуйте мне

только тронуть кого',-думал я о санитарах. Как в обычной больнице по-

лов там санитары не трогали. В лучшем случае они просили об этом боль-

ных. В худшем-трогали, стараясь так, чтобы обиды последних не просочи-

лись вверх по инстанции. По Сашиным словам, бывало, и сестры покрывали

младший медперсонал. Но, в общем, мой настрой не имел под собой поч-

вы. Беспомощных дурачков с оставшимися чувствами здесь не было. Мужики,

некоторые из которых, наверное без труда могли бы стать серьезным со-

перником Анатолию Карпову или Петру Стаханову составляли одну половину

контингента больных. Вторую половину составляла милиция, не желавшая

заводить дел на своих клиентов из-за мелкого состава их преступления. Я

опять начал вспоминать свои сержантские привычки. Чувство ответствен-

ности за каждого своего подопечного было забытым старым. Тем более, что

они тоже были ограничены в свободе. Для медперсонала я был городс-

ким. Городскими в отделении были еще 2 сестры. Все же остальные сотруд-

ники были жителями этой или соседней деревень.

Письмо, которое я Ире написал, несло тон уже как бы бывшей по-

молвки. Я не скупился на чувства, которые раскрывать еще было неудоб-

но, но которые во мне уже были. Я писал, что приеду, как только выпадет

окно между дежурствами. Ответ пришел быстро:

'Здравствуй, Мишель'- у меня померкло в глазах. Она спрашивала,

не спешу ли я. Что, кажется, я спешу в отношениях. От своей души она ме-

ня не отталкивала. Только теперь ее надо было добиваться. Что произошло

я не понимал. Я был унижен и растерян. И собирался с силами.

-Почему...ты...так...написала? - начал я когда приехал.

-А как я написала?

-Так.У нас ведь был договор.

-Какой договор?

-Ну, что мы поженимся.

-По-моему, такого договора не было.

-Как?Ну ведь был же у нас разговор в тот раз.

-Миша, по-моему, ты придаешь словам слишком большое значение. Я

разве давала тебе обещание?

-...Нет.