Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

стало как бы отсутствовать. Я был никем и однов-

ременно мог стать мыслью чем угодно. Отсутствие эго давало эту взмож-

ность перевоплощаться в желаемое беспрепятственно. Трехдневн

Я поступал ана-

логично. Теперь, благодаря открывшимся способностям, я был поглощен

познанием жизни. Я был потрясен открывающейся мне картиной. Сущности лю-

дей, казавшиеся мне хорошо знакомыми, оказались совсем иными. Не веря

себе, я пускал свою мысль на самоопровержение, но и обратная логика

моих умозаключений неумолимо показывала мне правильность первоначаль-

ных выводов. Сопоставляя их с научной схемой мироздания и фактами из

жизни человеческого общества и природы, щедро предоставляемыми мне

институтом, общая картина жизни землян представлялась мне не столь уж

радостной. Особенно ее перспективы. Но жизнь в настоящем текла по-любо-

му. Текли, шлифуясь и совершенствуясь, мои способности. Через месяц я

стал обнаруживать, что вычисляю настоящее, прошлое и будущее человека

с одного взгляда. Здесь была сплошная боль. За плохого я переживал, что

он плохой и сколько вреда он принесет хорошим людям. За хорошего-зная,

какая несовершенная жизнь его окружает и ожидает. Первые месяцы после

просветления я упивался той духовной свободой, какую давало мне знание

окружающего мира и людей. Моя эрудиция, благодаря автосистематизации

психики стала энциклопедической, чем я особенно не афишировал. Но и не

скупердяйничал. Со мной людям было интересно и я, чувствуя это, помогал

им и душой и делами.

Особенное удовлетворение я получил от того, что увидел, что те-

перь с Павитриным я стал общаться на равных. Мы не были друзьями в пол-

ном смысле этого слова. К окончанию школы он был выше меня на голову и

сильнее физически. И в случаях возникновения между нами отталкивающего

разногласия, как, впрочем, и в подобных случаях по отношению к другим

людям его отношение иногда особой деликатностью не отличалось. Но он

был умным и понимающим, и это понимание закоулков моей души меня к не-

му тянуло. Иногда, и довольно часто, мы сходились на целые периоды вре-

мени и жили душа в душу. Но все равно его практичность, в том числе и в

духовном плане ставила его выше меня. Теперь он становился моим цент-

ральным другом. После института, приготовив задание на дом, я шел к не-

му, и мы или слушали музыку или что-нибудь обсуждали, или шли в гости

к кому-нибудь из наших школьных друзей и знакомых. Раньше остроумный

юмор собственного производства удавался мне редко. Я был лишь тонким

его ценителем. Теперь же из меня лилось направо и налево. Скучать не

приходилось. Часто мы угарали напролет весь вечер, лишь с небольшими

передышками. Однако, будучи открытым и готовым к помощи, я не был отк-

рыт людям полностью. Та лавина знаний и раскрывшийся потенциал требова-

ли всяческого сокрытия себя от людей в полном их объеме. И я скрывал их

легко и просто. Тем не менее я был готов любому показать дорогу наверх

и себя к этому готовил.

Моим новым другом в институте стал Гарик Карапетян. Он был армя-

нином по отцу и русским по матери. Мы сошлись с ним как двое, отслужив-

ших в армии дедов, в море молодежи. Гарик был практичным и обладал цеп-

кой жизненной хваткой. Однако, в плане учебы он был заметно слабее шко-

ляров. Но я не давал ему тонуть. Он снимал квартиру в доме напротив мо-

его и мы, часто встречаясь, готовились вместе к занятиям. Гарик был

первым человеком, которому я раскрыл свой потенциал. И до этого он по-

ражался моей эрудиции и другим моим ментальным способностям. Взяв из

учебника безжизненную фразу, напичканную многоэтажными терминами, я

двумя-тремя фразами вдыхал в нее жизнь и отдавал ему. Он при виде та-

кой трансформации приходил в изумление. 'Миха, ты гений',-говорил он. На

подобные обращения я тогда почти не реагировал. Конечно они мне не нра-

вились, но я старался человека принимать целиком. Путь, который я про-

шел до своей вершины, подсказывал мне обращать внимание к индивидуаль-

ности каждого человека и криводушие -'Миха'-я тоже восприниал как ин-

дивидуальность. Таким уж был мой взгляд. Тем более, что ему способствова-

ло и самоотречение и самоотчуждение, помогшие мне подняться на ту вер-

шину. Тогда я еще не знал об отказе от пройденного.

Не менее поражался Гарик и моей незаметности на людях. Своей об-

разованностью я мог бы быть интересным собеседником любому профессору,

а способностями -незаменимым преподавателем или сотрудником любой на-