Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

9 классе. В конце 70-х годов наши соседи за Амуром пост-

роили новую телевизионную антенну и наши телевизоры стали ловить их

передачи. Фильмы о кунфу и мастерах цигуна потрясали воображение. В кни-

гах же говорилось о взаимосвязи всех китайских философий с боевыми ис-

кусствами. Каратэ же для меня было если не образом жизни, то ведомым к

нему. Посмотрев фильмы 'Пираты ХХ века' я сделал нун-чаки и потом схо-

дил на него еще 6 раз пока не запомнил каждое движение Тадеуша Кась-

янова и Талгата Нигматуллина, а чувства экзотичности фильма не были

притуплены накатанностью памяти. С моей легкой руки нун-чаками стали

заниматься почти все мои ровесники нашего двора и даже часть приходив-

ших в него. Я никому не отказывал ни в их производстве, ни в учительст-

ве. Лао-Цзы каким-то непонятным мне еще образом показывал путь к со-

вершенству и в нун-чаках. Он поддержал меня и в Алма-Ате, когда у меня

обострились отношения с армейцами. Тогда я встретил 2 десятка его изре-

чений в журнале 'НТТМ' в рубрике 'Лицо и мысли'. Прочитав его, я опять

задышал глубже.

Обнаружил его в себе я неожиданно на 'дне души'. Где-то внутри

груди на самом ее дне я почувствовал, что туда точно вписываются и меня

греют стихотворные формы Дао-дэ-Цзина. Само же их содержание виделось

универсальным не только для всех времен и народов но и для всех соци-

альных слоев общества. Сейчас же я обнаружил в читальном зале весь

'Дао-дэ-Цзин' в переводе Валерия Перелешина. То что было там показывало

бледной пародией мое прежнее знакомство с ним. Я растворялся в строках

и пропитывался ими насквозь. Я начал замечать, что моим соперникам при

футбольной разминке перед тренировкой было трудней меня обыгрывать

после моего чтения 'Дао-дэ-Цзина'. Моя уверенность в себе в этом случае

была непробиваемой. Бессознательные чтения стали сознательными.

Когда я читал Лао-Цзы, передо мной вставал вопрос: 'Как при отно-

шении ко всему внешнему 'Я в истине, а прочее - ничто' мудрец относит-

ся к людям, к друзьям. Особенно ранили душу строки: ' Ни небо ни земля

не знают доброты живые твари им что чучела собачьи, но также мудрец не

знает доброты и люди для него - что чучела собачьи'. В сноске под

текстом В. Перелешин указывал, правда, что под этими словами Лао-Цзы

имел в виду отсутствие лицеприятия у истинного мудреца, но меня это

мало успокаивало. Я хотел в каждом человеке видеть его самого. Но у

Лао-Цзы я нашел и еще нечто. 'Но ей ли (Истине) оскудеть вместилищу

прообразов вещей',-переводил Перелешин. 'Как крона дерева сверху (или

снизу) в разрезе представляется набором кружков разного диаметра,

скрывая полную картину явления, не так ли и видимые вещи нашего мира

являются продолжением полных вещей, полнота которых скрывается в неви-

димом нам измерении',- написано в 'Исповедимом пути'. 'Вместилище про-

образов вещей' здесь ясно перекликалось со скрывающим полноту вещей

измерением. 'Чему они нас учат?'-думал я о наших преподавателях. -Исти-

на же сжиматься учит нас'. Для меня это тем более было актуально, что

опыт одного расширения у меня уже был. Более того:'Только там, где нет

насыщенья жизнь получит толчок вперед'. После слова 'насыщенье' я подс-

тавлял слово 'информацией'. Требуемое от нас бумаготворчество при на-

писании конспектов при моей уверенности в себе, что было не голой ам-

бицией, казалось мне маразмом, которого я надеялся избежать. 'Ну, нес-

колько тезисных заметок,- делал я с собой компромиссы под нажимом пре-

подавателей перед первым своим уроком по географии.- Ну, ладно, облеку

их в таблицы'. И тем не менее, прогуляв все свободное время, я явился

на урок без единой помарки в тетради. Но что было самым печальным- упал

духом, испугавшись проверки. Победителя в этом случае даже в случае

словесной победы могло не быть. Нужно было подстраховаться.

-Нина Михайловна, я не готов,-печально сказал я ей. Но Нина Михай-

ловна Меньшикова была своим человеком.

-Ты же знаешь?

-Да!

-Марш на урок и никаких 'не могу'.

Я влетел в класс. После моих слов 'урок окончен, получившие оцен-

ку- ко мне на стол дневники' над классом поднялась теплая вол-

на:'-У-у-у!'

-Умница!-вогнала меня в краску Нина Михайловна. И я чувствовал

что так оно и есть. Рассказывая ребятам о климате в Казахстане, я расс-

казал им о трех обугленных солнцем девушках, которые, будучи в экспе-