Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

и безысходности. Помощи мне ждать было неоткуда. Обра-

титься в психиатрическую больницу? В нашем небольшом городе это значи-

ло бы 'по секрету всему свету' и конец моего имиджа и, может быть, не

только его. А так у меня оставался только он. И терпение. В основном

ангельское. И наоборот. Единственный промах в отношениях с Красновым я

допустил, обозвав его, увидя менжевания большинства: 'Да что вы думае-

те? -спросил я. -Разве вы не видите, что это дерьмо?' Я тяжело переживал

свою ошибку. Она закрывала мне худой мир между нами и мое прямое влия-

ние на него. Спустя 2-3 дня после комсомольского собрания я, набравшись

сил в перерыве между лекциями, принес ему свои извинения. Но мне надо

было продолжать лидировать хоть как-то. На 23 февраля девушки нас позд-

равили. Приближалось 8 Марта. Паша в мужском коллективе принимал позу

отвергнутого лидера, а в группе-мальчишки-эгоиста. Непоздравление деву-

шек чревато и весомо сказывалось лишь на моем имидже. Да и простой долг

вежливости говорил мне о необходимости брать инициативу в свои руки.

Наиболее авторитетным и общительным парням я предложил, объединившись,

что-нибудь организовать. Они с удовольствием подхватили эту идею. Нем-

ного подумав, мы решили организовать чаепитие, танцы, а начать вечер

сценкой. Олег Канарский переодевался девушкой, я, одетый ковбоем, вво-

дил 'ее' в комнату, сажал на стул и пел песню группы 'Динамик':

Ты любишь ананасы и бананы,

И обожаешь песни Челентаны.

Ты принимаешь солнечные ванны,

И на тебя глазеют хулиганы.

Ты любишь шоколадные конфеты,

И куришь дорогие сигареты.

Ты не читаешь книжки и газеты,

Зато меняешь часто туалеты.

О-о-о-о, твоих грехов не перечесть.

Твоих грехов не перечесть.

Сегодня ты мне нравишься такая как есть.

Сегодня ты мне нравишься такая как есть.

А завтра можешь надоесть.

Как эти логарифмы.

Как сладенькие рифмы.

Мы остались на высоте положения.

Как-то я зашел к Павитрину и поделился с ним своей болью. Тем,

как меня подвела группа. По крайней мере, я так считал. От его презри-

тельного взгляда мне стало больно.

Приближались экзамены. Я с ужасом ожидал их начало. За зиму мно-

гие успели узнать, что я 'довольно эрудированный юноша'. Было глупо

скупиться на знания, когда, ничего не теряя, ты мог изменить оценку

контрольной товарища или поздним вечером в читальном зале приблизиться

душой к незнакомому человеку. Это было так романтично. Сейчас же мой

общественный имидж рос, а внутренний падал. 'Что-то будет'-думал я,

чувствуя, что простоту и легкость ответов должна будет сменить армейс-

кая находчивость вкупе с изворотливостью. Противно это было делать, но

выбора у меня не было. Это была борьба за существование. Сессия была

сдана. Как я пролез через нее и как пролезал через через 4 другие, я с

трудом понимаю. Ведь помимо сдачи гор зачетов и ответов на горы вопро-

сов мне предстояло всячески скрывать что в действительности у меня

внутри. Внутри же у меня неотвратимо нарастал комплекс собственной не-

полноценности. С одной стороны спихнуть с высоты побывавшего на ней

сложно. Но мне ведь и подпереть себя было нечем. Я весь был в боли, ко-

торая и выполняла эту подпирающую функцию. Я научился и привыкал, уходя

в себя, растворяться в ней, забывая о своей самооценке и становясь

равнодушным к своему общественному имиджу.

Летняя практика состояла из двух этапов-внутри города и с выездом

за его пределы. азбившись на бригады, мы замеряли температуры воздуха,

почвы, скорость ветра, отчитывались по номенклатуре /систематизации

названий/ облаков и способности применять эти знания на практике. Пос-

ле, на камеральной обработке, мы обрабатывали данные и составляли кар-

тину климата отдельных городских районов и в целом города. Все шло

нормально, кроме одного: Паша Краснов, распределенный в мою брига-

ду,'шарил'- избегал работы. Я, как бригадир, предупредил его дважды. Его

действия приобрели скрытую форму с приготовленными отмазками. Больше я

не стал предупреждать. После землеведения мы приготовились к поездке в

Свободненский район за 100 километров от города. Там нам предстояла

практика по картографии. На предварительном собрании после инструктажа

преподаватель-фронтовик Георгий Александрович Груздев обратился к нам:

-У кого есть вопросы и предложения?