Риан Айслер

Чаша и клинок

свое творческое воображение.

Для меня трансформация андрократии в гиланию воплощена в образе

превращения гусеницы в бабочку. Это превращение кажется мне наиболее

подходящим символом устремления человечества к желанным высотам, ибо бабочка

- это древний символ возрождения, воскрешения преобразующих сил Богини.

В двух моих следующих книгах - 'Освобождение' и 'Рождение' - эта

трансформация глубоко исследуется. Они представляют собой проект социальных

преобразований - не утопию (буквально: 'место, которого нет'), а

прагматопию, осуществимый сценарий будущего. Хотя на нескольких страницах

трудно вместить содержимое двух книг, мне хотелось бы закончить эту главу,

кратко описав изменения, которые, на мой взгляд, произойдут, когда

возобновится прерванная культурная эволюция.

Самое главное - мы, наши дети и внуки снова научимся жить свободно, не

боясь войны. В мире, где 'быть мужчиной' перестанет означать 'быть

господином', где вырастет статус женщины, постепенно исчезнет угроза

ядерного уничтожения. В то же время, по мере улучшения социальных и

экономических возможностей женщин, - так, что уровень рождаемости будет

соответствовать нашим ресурсам, - уменьшится мальтузианская 'необходимость'

голода, болезней, войны.

Также связанные с перенаселением, 'покорением природы человеком',

загрязнением окружающей среды экологические проблемы сходным образом начнут

разрешаться в период трансформации. Равно как и проблемы недостатка энергии

и других ресурсов.

Поскольку женщины не будут больше исключаться из системы финансовой

помощи, кредитов на землю и повышения квалификации, программы экономического

развития стран третьего мира по повышению уровня образования и улучшению

уровня жизни также станут более эффективными. Ибо от того, что женщины

получат доступ к здравоохранению, образованию и политической жизни и не

будут считаться лишь домашними животными, выиграет все человечество.

Наряду с более рациональными мерами, направленными на снижение нищеты и

голода среди наиболее бедной части населения - женщин и детей, растущее

осознание нашей связи со всем человечеством постепенно поможет преодолеть

пропасть между богатыми и бедными нациями. В самом деле, если миллиарды

долларов и часов рабочего времени будут направлены не на разрушение, а на

поддержание и улучшение жизни, нищета и голод постепенно останутся лишь в

воспоминаниях о варварском андрократическом прошлом.

Растущая открытость в отношениях между мужчинами и женщинами отразится

на семьях и человеческих сообществах. Позитивные изменения произойдут в

национальной и международной политике. Постепенно спадет волна проблем,

которые терзают нас сегодня: от самоубийств и разводов до вандализма и

международного терроризма - ибо эти проблемы во многом происходят от

напряженности между людьми, неизбежной при теперешней социальной

организации.

В мире, где женщины и мужчины будут жить в партнерстве, конечно,

останутся семьи, школы, правительства и другие социальные институты. Но,

подобно уже возникающим институтам равноправной семьи и сети общественных

организаций, эти социальные структуры будут основаны не на субординации, а

на слиянии. Соответственно, роли женщин и мужчин не будут столь жестко

разграничиваться, что обусловит разностороннее развитие человечества.

Многие наши институты также приобретут международный характер. По мере

того как нами будет овладевать чувство слияния друг с другом и окружающей

средой, исчезнет старый статус государства как самодостаточной политической

единицы. Однако вместо единообразия и усредненности, которые логически

отражают точку зрения общества господства, будут процветать самобытность и

пестрота. Малые объединения различного профиля будут вступать в

многообразные разветвленные связи друг с другом. Будут предприниматься и

другие, пока еще трудно предсказуемые, глобальные мероприятия по развитию