Авессалом Подводный

Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке

интересуется процессом обучения. Можно смело

утверждать, что он считает его своей епархией, а себя - отцом игуменом.

Первый прием, который змей совершенно обожает, это самовыражение на энергии

обучающего потока; при этом точка сборки сдвигается так, что от поступающей

информации берется лишь ее развлекательная часть (остальное игнорируется),

после чего разыгрывается этюд "я (т.е. змей) в обучении", наподобие

классической темы мемуаров стареющих любимцев публики: "Моя жизнь в

искусстве". Позицию змея в таком случае можно описать примерно так: "Чего

учиться, и так все ясно; а лучше попробую-ка я изобразить то, о чем так

занудно талдычит этот пустой мешок, в лицах!" И змей тут же изображает:

дерюжный мешок с рукавами - учителя истории, затем Александра Македонского,

его коня Буцефала (женского полу), любимую гетеру Таис... словом, ничего не

останется без внимания, а в конце возникнет некоторое недоумение по поводу

самого предмета изучения: зачем, собственно говоря, нужен?

Вообще идея самовыражения человека, особенно художника, на постороннем

материале (историческом или другом), безусловно, принадлежит змею, но

человечество к этой сатанинской идее относится более чем терпимо, хотя

напрасно: искажение любой реальности путем наложения на нее своего низшего

"я" всегда омрачает тонкий мир, особенно будучи растиражированно во многих

экземплярах. Исторические, как и производственные, а также "этнографические"

романы (из жизни заключенных) ставят, и очень остро, перед писателем

следующую дилемму: или подключаться к соответствующему эгрегору, тщательно

его изучать и становиться проводником его воли, или, наоборот, тщательно от

него заблокироваться и искусственно создать свой фальшивый двойник этого

эгрегора, наполнив его своими фантазиями об истинном или "должном" положении

вещей; понятно, кто является главным исполнителем при выборе автором второго

пути, и чей хвост неожиданно, но явственно проступает в самых патетических

местах произведения.

Другой любимый прием змея при обучении это передергивание, намеренное

изменение акцентов так, что смысл потока обучения полностью искажается; при

этом точка сборки смещается вроде бы не сильно, но вполне достаточно для

того, чтобы прервать связь с обучающим эгрегором (он заменяется совсем

другим, из ведомства Урпарпа). Здесь распространено (в зависимости от

характера учебного материала) как ментальное, так и эмоциональное